— Добрый вечер, Люка, — сказал Ксавье, глядя в объектив. — Откроешь нам?
Светодиодная лампа из красной стала зеленой, и Ксавье потянул на себя тяжелую бронированную дверь. Оказавшись внутри, они молча ждали, пока дверь снова закроется. В закрытом пространстве Диана сразу различила запах духов старшей медсестры, стоявшей рядом с ней. В нем преобладали металлические и минеральные нотки. Вдруг из-за второй двери раздался долгий вопль, который надолго повис в воздухе.
— Как я вам уже говорил, к пациентам сектора А, — начал Ксавье, словно не замечая крика, — мы применяем аверсивную терапию специального вида, так называемую дрессировку. — Он уже второй раз произносил это слово, и Диана снова напряглась. — Повторяю, эти индивидуумы — полные социопаты. Никаких сожалений, сопереживания, надежды на выздоровление. Помимо дрессировки мы довольствуемся минимальной терапией, к примеру регулярно контролируем уровень серотонина в крови. Низкий показатель связан с импульсивностью и насилием. В остальном же наша главная задача — не давать им возможности наносить вред. Эти монстры ничего не боятся. Они знают, что никогда не выйдут отсюда. На них не действуют ни угрозы, ни приказы. — Зеленый огонек снова замигал, и Ксавье положил руку с наманикюренными пальцами на вторую бронированную дверь. — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД, МАДЕМУАЗЕЛЬ БЕРГ. Но не нынче ночью. Нет, не теперь, Лиза права. Сегодня я пойду один, а она вас проводит.
— Итак, ты ничего не слышал? — Сервас пристально глядел на второго охранника.
— Нет.
— Потому что был включен телевизор?
— Или радио, — ответил тот. — Мы врубаем его, когда не смотрим телевизор.
— На полную мощность?
— Да, очень громко.
— Что же вы смотрели и слушали в эту ночь?
Теперь пришла очередь охранника вздыхать. Его уже допрашивали жандармы, а теперь этот сыщик… Приходилось повторять все в третий раз.
— Футбольный матч «Олимпик» Марсель — «Атлетико» Мадрид.
— А после матча вы поставили DVD, так?
— Так.
Череп охранника посверкивал в неоновом свете. Голову он брил наголо, и Сервас увидел шрам, идущий от уха до уха. Войдя в комнату, он инстинктивно решил обращаться к охранникам на «ты». В жизненное пространство таких людей надо вторгаться сразу, немедленно давать понять, кто делает игру.
— Что за фильм вы смотрели?
— Ужастик из серии В: «Глаза ночи».
— Звук тоже врубали на полную?
— Да, я уже говорил.
Сервас надолго замолчал, охранник почувствовал себя явно не в своей тарелке и начал оправдываться:
— Мой напарник туговат на ухо. Потом, мы ведь здесь одни, так чего стесняться?
Сервас понимающе кивнул. Показания обоих охранников повторялись слово в слово.
— Сколько длился футбольный матч?
Парень посмотрел на него как на инопланетянина и ответил:
— Два тайма по сорок пять минут, перерыв, остановки в игре… Часа два максимум.
— А фильм?
— Часа полтора или два.
— Во сколько начался матч?
— Это был кубок Европы, в двадцать сорок пять.
— Гм-гм… Что приводит нас приблизительно к нулю тридцати. А потом вы сделали обход?
— Нет. — Охранник с виноватым видом опустил голову.
— Почему?
— Мы поставили еще фильм.
Сервас наклонился и удивился, увидев в оконном стекле свое отражение. Оказывается, за окном был уже вечер. Температура, наверное, упала намного ниже нуля.
— Еще один ужастик?
— Нет…
— Тогда что?
— Порно.
Сервас выгнул бровь, и на лице его заиграла улыбка жестокого и порочного кролика. На секунду он стал похож на героя детского мультика.[10]
— Опа! Ну-ну, и до которого часа?
— Кто его знает. Около двух часов…
— Однако! А потом?
— Что потом?
— Вы пошли на обход?
— Нет…
— Не расслышал.
— Нет.
— Почему?
На этот раз охранник поднял голову.
— Слушайте, ну кому придет в голову мысль подниматься сюда в самый разгар зимы? Тут же никогда никого нет. Это пустыня. Тогда зачем, спрашивается, делать обход?
— Но за что-то вам же платят деньги? А эти граффити на стенах?
— Молодежь сюда иногда забредает, да и то лишь в подходящее время года.
Сервас наклонился сильнее. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от физиономии охранника.
— Значит, если бы во время фильма подъехала машина, вы не услышали бы?
— Нет.
— А фуникулер?
Охранник секунду нерешительно помедлил, и это не укрылось от Серваса.
— Тоже.
— Ты уверен?
— Э-э… Да.
— А как же вибрация?
— А что — вибрация?
— Фуникулер при движении создает вибрацию. Я ее ощутил. А вы прошлой ночью ничего не почувствовали?
Парень снова замялся и ответил не сразу:
— Ее заглушил фильм.
Вранье. Сервас был в этом абсолютно уверен. Оба сговорились врать еще до приезда жандармов. Одни и те же ответы, одни и те же запинки.
— Футбольный матч плюс два фильма дают нам в сумме около пяти часов, — подсчитал Сервас, прямо как кассир выручку. — Во время фильма не было никакого шума? Но в каждом из них есть эпизоды без звука. Даже в ужастиках… Прежде всего в них. Когда напряжение возрастает, а тревожное ожидание достигает высшей точки.
Сервас еще больше наклонился, и их лица почти соприкоснулись. На него пахнуло несвежим дыханием и страхом.
— Не все же время актеры орут и режут друг другу глотки, правда? Сколько времени нужно фуникулеру на подъем? Пятнадцать минут? Двадцать? Столько же на спуск. Понимаешь, куда я клоню? Если фильм заглушил шум фуникулера, то не иначе как вмешался бог совпадений, а? А ты как думаешь?
Охранник покосился на него взглядом затравленного зверя.
— Кто его знает. Может, это было еще до матча, а то и во время… Но мы точно ничего не слышали.
— У вас все время крутились DVD-диски?
— Э-э… Да.
— Прекрасно, воспроизведем обстоятельства происшествия и посмотрим, сможет ли ваш маленький телевизор заглушить такой грохот. Посмотрим матч и ваше порно — короче, проверим все до конца.
