Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Ой, девочки, ничего не знаю, я в этот момент вышла,но по секрету мне рассказали, что Римма поспорила с Никитой Богословским.Старик ее подначил, мол, слабо на Артамонова салат вывалить, а та – не слабо.На кону у них как будто бы тысяча долларов стояла, ну Лягушка и польстилась.Хулиганство, конечно, но она вечно в долгах. Мы с Андрюшкой всю ночь хохотали.Жалко, что камеру не захватили. А костюм… черт с ним, ради такого веселья нежаль.
Я вышла от Марины и поглядела на часы – семь. В такое времяни безобразницы Риммы, ни жаждущей славы Эльвиры, конечно же, дома нет. Поеду вЛожкино, отдохну и сделаю несколько звонков.
Глава 7
Уже в холле я почувствовала запах гари и испугалась.
– У нас пожар?
– Нет, – захихикала Маня. – Зайка пирогпечет.
– С яблоками и курагой, – уточнил, ухмыляясь,Аркадий.
В кухне стояла дымовая завеса. Сидевшие на пороге собакиотчаянно чихали. Возле мойки, над формой, наполненной чем-то черным, стоялаЗайка. Ее фигура выражала отчаяние.
– А все ты виновата, – неожиданно набросилась онана меня.
– Да я только вошла!
– Когда покупали плиту, я хотела «Бош»! А ты приобрела«Индезит»!
– Ну и что? – растерялась я.
– А то, что «Бош» дает гудок, если в духовке начинаетдымить, а «Индезиту» на это наплевать. Так что из-за тебя все сгорело.
Я подошла к мойке, понюхала форму.
– Бабушка брала терку и соскребала черноту.
– Да? – воодушевилась Зайка. – Попробуем.
Она потрясла форму, и оттуда шмякнулся на блюдо какой-тонепонятный кусок, больше всего напоминающий гранитный памятник. Из шкафчика досталитерку, и горелые ошметки полетели в разные стороны. Банди отчего-то завыл, аСнап застонал.
– Цыц, противные! – рявкнула Зайка. – С чегоэто рыдать задумали?
– А они так реагируют на черный цвет, думают, что у наспохороны, – подал из коридора голос Аркадий.
Не обращая внимания на эти издевательства, Ольга сдула спирожка черные крошки и оглядела произведение своего кулинарного искусства.
– Прекрасно, – довольно сказала она, – сейчаспосыплем пирог сахарной пудрой и станем пить чай, иди в столовую.
Я послушно направилась к столу и в кресле у окна обнаружилаАлександра Михайловича, ласково поглаживающего Хуча и Жюли.
– Ты чего прячешься?
– Боялся Ольге под горячую руку попасть, –усмехнулся полковник, – она тут на реактивной метле летала и плеваласьогнем, как Змей Горыныч.
Мопс блаженно щурился на его коленях. Вообще-то Хучпринадлежит полковнику. В свое время мы пригласили Александра Михайловича налето в Париж и познакомили там с французским коллегой – комиссаром ЖоржемПерье. Как мужчины договорились между собой – понять невозможно. Жорж знает дваслова по-русски – «икра» и «водка», полковник, в свою очередь, может, слегкапутая падежи и предлоги, выдать на французском текст «Москва – столица». Нопосле двух бутылок бордо они начали переговариваться весьма бойко и осталисьвполне довольны друг другом. У них много общего. Оба убежденные холостяки,отдающие все силы любимой работе. К тому же издали обоих борцов с преступностьюможно принять за близнецов – они лысоватые, толстенькие, брюшко над слегкамятыми брюками нависает. Вдобавок и тот, и другой любители вкусно поесть ивыпить пива. В день отлета полковника в Москву Жорж привез в аэропорткорзиночку.
– Пусть он напоминает обо мне, – заявил комиссар.
Внутри на голубой подушечке мирно спал месячный щенок мопсапо кличке Хуч. Александр Михайлович поначалу честно пытался заменить ему отца имать. Но собачку такого возраста полагается кормить шесть раз в день, а еще надоутешать по ночам, играть днем… Короче, через две недели Хуч перебрался к нам, аАлександр Михайлович стал исполнять роль папы по воскресеньям.
Под светлой шерсткой Хуча бьется любвеобильное сердце, и внашем доме он не только в роли любимого ребенка, но и заботливого отцасобственного семейства. Самые нежные взаимоотношения связывают его сйоркширской терьершей Жюли. Плоды брака – щенков невероятной породы «ложкинскиймопстерьер» – мы раздаем по знакомым. Делать это каждый раз все труднее, потомучто и дальние, и близкие приятели уже, по выражению Мани, омопсячены. Несколькораз полковнику удавалось, используя положение начальника, навязывать «внуков»подчиненным, а в последний раз пришлось стоять с корзиной у «Макдоналдса» наТверской. Ехидный Кеша издевательски предложил Александру Михайловичу заглянутьв картотеку условно досрочно освобожденных.
– Вот кому нужно предлагать щеночков отполковника, – похохатывал мой сынуля, – хорошо воспитывает, нормальнокормит – на свободе гуляет, недоглядел за собачкой – снова мотай на зону.
Приятель мой только крякнул, но ничего не сказал…
– Ну, – запричитала входящая Ольга, – почемуеще не сели?
Она поставила в центр стола блюдо, на котором лежал вполнесимпатичный пирог. Если не знать, как этот шедевр рождался на свет, съешь замилую душу.
Домашние с подозрением уставились на выпечку, щедрообсыпанную толстым слоем сахарной пудры.
– Приступайте, – распорядилась Ольга и положиламне большущий кусок.
Я принюхалась: легкий запах ванили и чего-то кислого. Былане была. Закрыв глаза, храбро куснула многострадального погорельца. Да, Зайкеудалось достичь удивительного эффекта – сверху бисквит почернел, а внутри чутьсыроват. И все же не так уж и плохо. Только странный вкус у пудры – пресныйкакой-то и на зубах противно скрипит.
Видя, что я, откусив кусок, не свалилась на пол и незабилась в предсмертных конвульсиях, домашние тоже начали пробовать своипорции. Минуту-другую стояла тишина. Потом полковник спросил:
– Сверху-то что?
– Пудра, – ответила Зайка, пока еще не прикоснувшаясяк пирогу.
– Вижу, что пудра, – продолжал АлександрМихайлович, – а из чего?
– Как из чего? – обозлилась вконец Ольга. – Утебя во рту вкус пропал? И вообще, какая еще может быть пудра? Сахарная,конечно!
– Нет, не похоже, – засомневался полковник ипротянул Хучу кусочек.
Хучик, страстный любитель печеного и сладкого, ловко ухватилподачку и тут же выплюнул. До сих пор он отказывался только от одного вида еды– бутафорских бананов из картона, их Маня купила в магазине «Смешные ужасы».
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
