Давай лучше я с его сестрой поборюсь. Ты же знаешь, я одной левой её уложу.
— Да не кипишуй, всё под контролем, — обнял её за плечи. — Весело же будет!
— Весело⁈ — у неё глаза чуть на лоб не полезли. — Это тебе не ярмарка с клоунами!
— Ну, некоторым клоунам как раз пора показать их место, — ухмыльнулся я. — Ты же сама дуэли обожаешь, так почему бы и мне не развлечься?
— Мне как-то не смешно, когда мой брат собирается превратиться в дуршлаг на дуэли, — пробормотала она.
Надо как-то её успокоить, а то реально сейчас в обморок грохнется. Рассказал ей байку: мол, преподы, конечно же, до летального исхода не доведут.
— Так что, Машенька, не переживай: директриса остановит дуэль… Если успеет, конечно.
— Успеет до чего?
— До того, как Стас отправится кормить червей, естественно, — подмигнул я.
Она стукнула меня по руке и улыбнулась, но тревога в её глазах никуда не делась.
И тут у меня зазвонил телефон. Глядя на экран, я понял, что веселье только начинается. Показал сестре экран.
— Это твоих рук дело, Мария?
Она взглянула на фото нашего отца, и отрицательно покачала головой.
— Нет, честно! Я тут ни при чём!
Значит, кто-то из преподов уже успел слить информацию. Отлично, теперь меня точно задушат, и дуэль не состоится. Хотя бате понадобятся руки побольше, чтобы обхватить мою широкую шею.
— Ответишь? — спросила она.
— А как же! Отец родной, явно поддержать хочет, — усмехнулся я и принял вызов.
— ТЫ, БАРАН, СОВСЕМ ПРОТЕИНА ОБЪЕЛСЯ? У ТЕБЯ МОЗГИ В БИЦЕПСЫ ПЕРЕЕХАЛИ? — прогремел голос отца. Я аж оглох на одно ухо. Кажется, мой телефон сейчас расплавится от его крика.
— И я очень рад тебя слышать, отец, — ответил я, стараясь не рассмеяться.
Дальше всё пошло по привычному сценарию. Батя орал, что он же просил меня не выделяться и сидеть тихо в академии. Что я полный кретин, раз со своей «магией уровня чайника» полез в смертельную дуэль.
— Да погоди, батя, у меня уже ранг С, — я попытался ему сказать.
— Да хоть бы у тебя был ранг «Супермен»! Это же временный всплеск! — рычал он. Ещё немного, и он, наверное, материализуется через телефон и задушит меня лично.
Он напомнил, как раньше мой ранг подскакивал ненадолго, а потом снова падал вниз. В детстве местные светила магии заявили родителям, что я совершенно безнадежен. Мой организм, мол, не выдерживает силы высокого уровня. Эти скачки называют «синдромом переменного ранга»: сила вроде есть, но тело принимает её, как плохую шутку, и отказывается сотрудничать.
Но это лишь их мнение… Жаль, что семья им верит, а я пока не могу раскрыть все карты. Пусть думают, что я безнадёжный случай, мне за эти годы здесь уже не привыкать.
— Каким же надо быть идиотом, чтобы повестись на этот сбой! — батя продолжал извергаться гневом.
— Бать, ну хватит уже. Может, просто пожелаешь мне удачи перед поединком? — попытался его урезонить.
— Пожелать удачи⁈ — он чуть не подавился собственной яростью. — У меня тут со всех сторон враги напирают, а ты ещё масла в огонь подливаешь! Ты вообще понимаешь, какой козырь ты сейчас Радугиным подарил?
Ага, значит, это я виноват, что у него жизнь идёт под откос. Про свои косяки, как любит выражаться Маша, он, конечно, молчит. Хотя, чему я удивляюсь…
Дальше батя сообщил, что Радугины тоже не дремлют: звонили ему с угрозами. Мол, делайте нам уступки, а то их Стас из меня сделает котлету.
— Они тебе мозги пудрят, бать, — сказал я, едва подавляя зевок от его бесконечного бубнения. — Это всё развод чистой воды. Вспомни, как вы повелись на их фальшивый обмен заложников.
— Постой-ка, а ты откуда про сделку с заложниками знаешь? — в его голосе послышалось еще больше раздражения.
— Да я много чего знаю, — хмыкнул я.
После короткой паузы, наполненной нервным сопением в трубку, батя заявил, что теперь у него серьёзный разговор будет с командиром нашей гвардии, насчет утечки информации. Да ради бога, пусть треплется, если ему от этого легче станет.
— В любом случае, заканчивай эту самодеятельность, Добрыня. Сообщи в академии, что дуэль — ошибка, и что ты передумал биться, — от таких слов у меня брови взлетели до потолка.
— Отец, тебя что, совсем не волнует честь нашего славного Рода? — ядовито поинтересовался у него.
— Не неси чепухи! — огрызнулся он. — Ещё как волнует, но войну надо вести с головой. Да и чем поможет нашему имени, если Радугин тебя на дуэли прикончит?
Ну, тут он явно перегнул палку. Так я ему и сказал, на что батя решил надавить авторитетом. Начал вещать, что он глава Рода и официально запрещает мне участвовать в дуэли, в чем я с ним был категорически не согласен.
— Мне, между прочим, уже восемнадцать лет, и я имею полное право отстаивать свою честь по уставу, независимо от мнения главы Рода, — ухмыльнулся я, представляя, как у него сейчас у самого глаза на лоб лезут.
— Не смей! Слышишь, не смей! Или у тебя будут очень серьёзные проблемы! — грозно рявкнул он.
А я просто вздохнул, бросил трубку и выключил телефон. Бессмысленно спорить с упрямым отцом, да и дуэль уже на носу. Маша, всё это время стоявшая рядом и делавшая вид, что рассматривает потолок, выдохнула:
— Мда-а, никогда ещё не видела папу таким разъяренным.
— Не переживай, ещё не такое услышим. Он мастер поддержать детей в трудную минуту, — усмехнулся я. — Да и о чём с ним говорить: в военных делах он профан.
— Эй, Добрыня, — сестра уставилась на меня с укором. — Может, хотя бы немного уважения? Всё-таки он наш отец.
— Уважение надо заслужить, — отмахнулся я. — Не прошло и пары дней с начала войны, как батя с братом угодили в больницу. Хорошо, что хотя бы не сразу в морг. О какой там воинственности речь? Вести войны — явно не его конёк, и я просто констатирую факты.
Тем временем секундант, с видом полководца, разложил посреди зала мечи в чехлах с эмблемой академии, а любопытных студентов выгнал за ограждение, подальше от предстоящего спектакля.
Нас со Стасом Радугиным вызвали и сообщили, что
