Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
«галантной мины», с помощью которых он может попытаться превратить наскоки разъяренной суки в игру. Мужская гордость не позволяет ему прибегнуть к другому способу — к драке, так как кобели всегда прилагают максимум усилий, чтобы в присутствии суки «сохранить лицо». У волков и у гренландских ездовых собак с преобладающей волчьей кровью этот рыцарственный самоконтроль распространяется на самок только собственной стаи, но у собак с преобладающей шакальей кровью он действует в присутствии любой самки, даже совершенно незнакомой. Кобель чау-чау занимает промежуточное положение: если он всегда находится в обществе своих родственниц, с сукой шакальей крови он может обойтись довольно грубо, хотя я не знаю случая, чтобы он укусил ее по-настоящему.
Если бы мне нужно было еще одно доказательство коренного зоологического различия между собаками с сильной примесью волчьей крови и обычными европейскими породами, я указал бы на вражду, проявления которой постоянно наблюдаются между этими двумя типами, ведущими свое происхождение от разных диких предков. Спонтанная ненависть, которую испытывают к чау-чау деревенские собаки, никогда прежде их не видавшие, и, наоборот, готовность, с какой любая дворняжка принимает шакала или динго в качестве «своего», представляются мне куда более убедительными доводами в пользу такого различия, чем все измерения и расчеты пропорций черепа и скелета и их статистическая обработка, положенные в основу обратного мнения. Мое убеждение подкрепляется и некоторыми аномалиями в групповом поведении — представители противоположных типов часто настолько не сознают себя членами одного вида, что кобели не уважают самых элементарных «собачьих прав» сук и щенят. Исследователь поведения, зоолог, тонко ощущающий генеалогические и систематические соответствия, не может не заметить, что волчья собака принадлежит к иной ветви, чем шакалья. А поскольку сами собаки, на которых научные споры, разумеется, никак не влияют, несомненно, также это видят, я доверяю им больше, чем любым статистическим данным.
У представителей семейства собачьих, принадлежащих к одному виду и к одному сообществу, щенок моложе шести месяцев пользуется абсолютной неприкосновенностью. Действия, выражающие смирение — перевертывание на спину и мочеиспускание, — необходимы только в первую минуту: по-видимому, они должны информировать взрослую собаку, что она имеет дело с щенком. Я не вел специальных наблюдений и не ставил экспериментов, а потому не берусь утверждать, эти ли действия показывают взрослой собаке, что перед ней беспомощный юнец, или запах щенка также помогает ей распознать его нежный возраст. Безусловно, различия в величине между молодой и взрослой особью не играют в этом узнавании никакой роли. Сердитый фокстерьер обходится с молодым сенбернаром как с беспомощным младенцем, даже если тот вдвое больше его. И наоборот, кобели крупных пород преспокойно затевают драки со взрослыми кобелями мелких пород, хотя с человеческой точки зрения это и представляется малоблагородным. Я не рискую полностью взять под сомнение рыцарственное поведение по отношению к маленьким собакам, которое так часто приписывают сенбернарам, ньюфаундлендам и догам, но сам я в весьма широком кругу моих собачьих знакомств еще ни разу не встретил такого великодушного великана.
Когда высокомерному кобелю, свято блюдущему свое достоинство, бессердечно предлагают «поиграть» с юными щенятами, это всегда обещает много забавных, а нередко и трогательных сцен. Я специально проделывал такие эксперименты с нашим стариком Волком. Он был чрезвычайно серьезен и вовсе не любил играть, а потому испытывал невероятное смущение и неловкость, когда вынужден был навещать на веранде своих двухмесячных детей и динго, их сводного братца. Щенята в пять месяцев и старше уже питают определенное уважение к профессорской важности старых кобелей, но щенки помоложе ничего подобного не испытывают. Они накидываются на отца, цапают его за ноги беспощадными, острыми, как иглы, зубками, а он только по очереди вздергивает лапы, словно обжигаясь. Бедному мученику не положено даже рычать, и уж тем более он не смеет задать трепку своим назойливым отпрыскам. Немного погодя наш ворчливый Волк позволял вовлечь себя в возню с щенятами, но тем не менее, пока они были маленькими, он никогда добровольно на веранду не заходил.
Кобель оказывается в сходной ситуации и когда на него нападает сука. Он не может ни кусаться, ни даже рычать, однако приблизиться к агрессивной самке его толкает несравненно более сильный импульс, и конфликт между мужским достоинством, страхом перед острыми зубами противницы и силой его сексуальных побуждений порождает поведение, которое иногда превращается в настоящую пародию на человеческое. Смешным старого пса делает главным образом игривость, «галантность» которого я описывал выше. Когда такой суровый зверь, давно уже вышедший из щенячьего возраста, начинает изъясняться в любви, ритмично перебирая передними лапами и прыгая взад и вперед, даже наименее склонный к антропоморфизму наблюдатель невольно начинает проводить определенные сравнения, чему способствует и поведение суки, которая, зная, что ее ухажер все стерпит, ведет себя весьма высокомерно.
Однажды мне довелось наблюдать очень четкий пример такого поведения. Это произошло, когда я вместе со Стаси посетил волка в его клетке. Более подробно я опишу их встречу позже. Довольно скоро волк пригласил меня поиграть, и я, весьма польщенный, согласился. Однако Стаси обиделась, что я уделяю волку больше внимания, чем ей, и внезапно набросилась на моего нового приятеля. Надо сказать, что суки чау-чау, ставя на место не угодивших им самцов, пускают в ход удивительно противный сварливый лай и особую манеру кусаться — не свирепо, в полную силу, как дерущиеся псы, а неглубоко, захватывая как будто только кожу, однако их противник при этом визжит от боли. Волк тоже завизжал, одновременно пытаясь обезоружить Стаси почтительными позами и галантным обхождением. Естественно, мне не хотелось подвергать его рыцарственность слишком тяжелому испытанию, поскольку я опасался, как бы это не обошлось дорого мне самому, и я строго приказал рассерженной Стаси замолчать, то есть мне пришлось сделать ей выговор, чтобы она не обижала покладистого волка, а ведь всего лишь десять минут назад я поставил перед клеткой два ведра с водой и железный лом, чтобы было чем спасать мою бесценную Стаси, если лесной хищник накинется на нее. Sic transit gloria… lupi[2].
Глава шестая
Хозяин и собака
Люди заводят собак и кошек из самых разных побуждений, причем далеко не всегда из добрых. Среди страстных любителей животных, и в частности среди любителей собак, существует особая категория несчастных людей, которые по той или иной горькой причине утратили веру в себе подобных и ищут эмоциональной помощи у животных. Известное присловье «Животные настолько лучше людей!» всегда наводит меня
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
