Ее тело просто ответило на непреодолимую потребность, которая захлестнула ее так же, как и меня. Анам Кара. Мне сказали, что это будет так. Притяжение сильнее, чем любой инстинкт, который я когда-либо чувствовал.
В глазах у меня потемнело, а тело задрожало. Ее быстрый маленький язычок выскочил наружу, и я не мог оставаться на месте ни секунды дольше. У меня вырвалось рычание, и я обнял ее одной рукой. Я перекатился, прижимая ее к себе, и поцеловал в ответ. Она была темной колдуньей и милой одновременно. Сила, исходившая от ее пальцев, была лишь намеком на могущественную магию, заключенную внутри нее. Мой член пульсировал и становился твердым как камень. Еще несколько секунд, и я уже не был уверен, что смогу сдержаться. И не был уверен, что она сможет. Мы изучали друг друга горячими губами и языками. Больше. Я хотел большего. Перед моим мысленным взором замелькали молнии, когда она прижалась ко мне всем телом.
Наконец она отстранилась, хватая ртом воздух. Ведьма держала мое лицо в своих ладонях. Ее распухшая нижняя губа задрожала.
‒ Медведь, ‒ снова прошептала она. ‒ Кто ты?
До нее еще не дошло. Она не понимала, что только что сделала и что это могло значить. Она все еще держалась на чистом адреналине и инстинкте.
Но я знал, что это неправильный вопрос. И не мог заставить себя сказать ей об этом. Еще нет. Пока я не мог рассказать больше. Потому что на самом деле вопрос в том, кто же она такая.
Я поднял руки, выставив ладони в не угрожающем жесте. Хотя она сама инициировала поцелуй, магия все еще исходила от нее. Я не знал, как колдуют ведьмы, но она явно не полностью владела своей силой. Она очень напоминала мне молодого оборотня, все еще пытающегося обуздать себя в первое обращение. Может, ведьмы действуют точно так же. Каков бы ни был ответ, я не хотел, чтобы случайный выброс магии еще раз меня задел.
Талия сильно зажмурилась и пришла в себя. Она поправила одежду и скатилась с меня. Подтянув колени, она обхватила себя руками и уставилась на меня. Ее взгляд скользнул вниз, и я понял, что она полностью осознала, какое именно впечатление произвела на меня. Совершенно голый после обращения, мой член был твердым. Я сел и подобрал под себя ноги. Глаза Талии были прикованы к моему члену, и в них безошибочно угадывалось желание. Я прочистил горло и отошел на два метра в сторону, где оставил свои джинсы. Я натянул их и провел рукой по волосам, когда повернулся к ней.
‒ Кто ты? ‒ спросила она. ‒ Я имею в виду, как тебя зовут?
Я ничего не мог с собой поделать. Этот вопрос заставил меня рассмеяться. В данный момент это казалось таким простым и вроде как не относящимся к делу. Но, возможно, это прогресс. Похоть ‒ это одно, а что мне действительно нужно от нее, так это доверие.
‒ Раф, ‒ ответил я. ‒ Я ‒ Альфа клана МакКормак.
Она склонила голову набок, и между ее бровями появилась морщинка от замешательства. Конечно, мое родовое имя не будет много значить для ведьмы. Она начинала нервничать. Смятение затуманило ее глаза, когда она попыталась осмыслить то, что только что произошло. Я прекрасно знал, что это такое, но чувствовал, что она не готова услышать. Черт, я тоже не был уверен, что готов к этому. Но пульсирующее желание между моих ног так или иначе уничтожило бы меня. Я сделал все возможное, чтобы выкинуть все похотливые желания из головы и сосредоточиться на том, что привело меня сюда в первую очередь. Мне нужна ее помощь. Мои люди умирают. Что бы я ни чувствовал к ней, дела клана превыше всего.
Я протянул ей руку. Она прикусила нижнюю губу. Медленный румянец пополз по ее щекам, что послало новый жар через меня. Но она взяла меня за руку и встала.
‒ Тебе уже лучше, ‒ подметила она, отряхивая листья с платья.
‒ По сравнению с чем?
‒ По сравнению со вчерашним днем. Ты можешь ходить.
‒ Пойдем внутрь, ‒ сказал я. ‒ Мне не нравится, как выглядит небо на востоке, а ты, похоже, умеешь вызывать молнии. Нам нужно поговорить.
Она могла бы уйти. Это было бы самым мудрым решением. Но я знал, что она этого не сделает. Что бы, черт возьми, ни было между нами, это выбило ее из колеи так же, как и меня. Она не могла отвернуться от ситуация так же, как и я. Итак, она подняла свой рюкзак с земли, где она его бросила, и последовала за мной внутрь. Я быстро поправил джинсы.
Я был слишком взвинчен, чтобы сидеть. В конце концов я принялся расхаживать по комнате, а Талия села на койку. Она вытащила из рюкзака выцветшую зеленую книгу, потом снова подтянула ноги к себе и села, обняв их.
‒ Как ты себя чувствуешь? ‒ наконец спросила она. ‒ Я имею в виду твои ноги. Ты можешь ходить. Можешь обращаться. С тобой ведь больше ничего не случилось, правда? Я не причинила никакого непоправимого вреда?
Я перестал расхаживать по комнате.
‒ Пока все идет хорошо. Но что ты собиралась делать, если бы мне не стало лучше?
Мне не нравилось лгать ей о том, как серьезно она причинила мне боль. Если я скажу ей правду сейчас, это может разрушить тот тонкий слой доверия, который у нас был. Я пожалел, что был так беспечен, позволив ей застать меня на улице. Но она что-то сделала, может быть, какое-то заклинание. Это единственное, что могло бы помешать мне почувствовать ее. Тот факт, что она так быстро поняла, как управлять своей магией, выбил меня из колеи и в то же время заставил вспыхнуть вспышку гордости. Она некто особенный. Я понял это в ту же секунду, как увидел ее.
Она протянула руку и положила ладонь на зеленую книгу рядом с собой.
‒ Я хотела попробовать одно заклинание.
Я подошел к ней. Мое сердце бешено колотилось в груди. Заклинание. Еще одно гребаное заклинание. Во мне достаточно отцовской силы, чтобы отшатнуться с отвращением. Защищать себя ‒ одно, но позволить ей добровольно наложить заклятие на меня или мне подобных, довело нервы до предела.
‒ Что за заклинание?
Талия поджала губы. Я мог бы сказать, что она в состоянии войны с собой за то, чтобы рассказать
