к себе и понять, что в нем изменилось. А вот паниковать не стоит, пора привыкать, что дар Странника может принести немало сюрпризов. И приносит.
«Итак, что мы имеем в наличии?» — мелькнула на краю сознания ленивая мысль, словно ему все было безразлично. — Первое — кристальная ясность сознания, такой Артем никогда раньше не знал, словно появился еще один имплант, причем куда более совершенный. Любая проблема мгновенно рассматривалась со всех сторон, причем с учетом множества новых знаний. Хотя нет, не такого уж и множества — он всего лишь узнал о нескольких законах мироздания, опираться на которые необходимо каждому желающему достичь требуемого результата. Зато мыслительные способности повысились весьма сильно. Переданные Эрх-Ар данные о новых возможностях «Петрограда» усвоились словно сами собой. Артем попытался осмыслить их и тихо обалдел — корабль превратился в техномагический артефакт, каждый миллиметр поверхностей которого усеивали сложнейшие цепочки странных рун, наполненных разного рода энергией, запасы которой накопитель в энергоцентре получал из некого пространства Бета, причем оттуда можно было черпать энергию любого типа — от электричества до любых магических энергий, вплоть до силы самого Хаоса. Накопители древний народ преобразовал в нечто непредставимое, их емкость стала бесконечной, они хранили запасы энергии (опять же любого типа) где-то вне этой реальности, в так называемых пространственных карманах. Эх, хотелось бы и себе такие заиметь, читал Артем в фантастике о таких чудных приспособлениях, привязывающихся к душе, что опять же позволяло сохранить имущество из жизни в жизнь, в каком бы теле ты снова ни родился. Да и без привязки к душе было бы крайне полезно — ходи себе, на вид ничего не имея, а на самом деле в пространственном кармане все, что только пожелаешь. Но таких возможностей у молодого Странника не было, значит и думать о них пока не следует. Имеющееся бы освоить как следует.
Единственное, чего Эрх-Ар не дали, это оружия. Ну да, судя по полученной информации, они принципиальные противники конфликтов, всегда стараются их сгладить. Не страшно, своего хватает, Дархон хорошо об этом позаботился. Зато защитные поля у «Петрограда» теперь потрясающие, не говоря уже о том, что он большей частью состоит из адамантия и иных, не менее редких и ценных металлов, дающих кораблю почти полную неуязвимость. Но именно, что почти. На любую крепость всегда найдется способная пробить ее стены пушка. Кваркового взрыва дредноут точно не выдержит, как и многого другого. Что ж, ничего абсолютного в мироздании нет и быть не может, это аксиома.
Ладно, хватит сидеть тут, позже надо будет помедитировать более предметно, а сейчас надо узнать, что произошло за время его отдыха, и лететь дальше. Новички ведь, скорее всего, захотят забрать свои семьи, у кого они есть, а значит, придется выдвигаться к местной Земле. Или где там их жены и дети живут.
Артем запросил информацию у Дархона, который в ответ на вопрос почему-то гнусно захихикал и вместо рассказа передал юноше сложный ментальный образ, который он, на удивление, понял и очень быстро усвоил. А усвоив, тихо обалдел. Экипаж, оказывается, за эти два дня оттянулся по полной. Мало того, что нажрались, как свиньи с новичками вместе, это простительно, но зачем было с похмелья громить местные флоты? Правда, разобравшись в ситуации, юноша понял, что Карл Генрихович был непозволительно гуманен, он сам на месте полковника за такую наглость и подлость вообще бы всех этих говнократов на ноль умножил. Ну да ладно, сбежали и сбежали. Правильно их напугали, и хорошо, что стариков-инженеров вытащили с каторги, которой они, всю жизнь верно служившие своей стране, уж никак не заслужили.
Выяснив, что экипаж собрался в рубке, как в самом большом помещении корабля, и что-то обсуждает, Артем направился туда.
— Внимание, капитан на мостике! — первым заметил его Карл Генрихович.
Все встали. Юноша поздоровался и уселся в свое кресло, освобожденное полковником. Первым делом он окинул взглядом собравшихся, отметив про себя удивление на лицах освобожденных инженеров, никем иным эти незнакомые старики быть не могли. Видимо их удивила молодость капитана.
— Господа и товарищи! — заговорил Артем. — Я рад вас приветствовать и полностью одобряю действия Карла Генриховича. Разве что я бы флот этих прощелыг не отпустил, ну да бог с ними. Первый вопрос к военврачу, — он повернулся к насторожившейся Домогацкой. — Почему пережившие каторгу люди все еще не в медкапсулах?
— Этому две причины, — вздохнула Ольга Петровна. — Первая в том, что они сами пока отказались, у них есть важные вопросы, ответить на которые можете только вы. А вторая… Я не особо понимаю, во что превратили наши медкапсулы эти ваши Эрх-Ар. Боюсь, что они очень сильно изменят любого положенного в них.
— Но вреда не причинят?
— Наоборот! Они усовершенствуют организм настолько, что жить человек станет до шестисот-восьмисот лет. Армируют мышцы и кости непонятно чем, укрепив их на порядок, если не больше. В крови появятся биофаги и энергонаниты, очищающие ее — отравить или заразить их носителя чем-либо станет совершенно невозможно. Я еще не все выяснила, но уже сейчас в полном восторге. О чем речь, даже если в капсулу положить оставшиеся от кого-либо ошметки, тело полностью восстановится менее, чем за сутки!
— Так это же хорошо! — удивился Артем. — Не понимаю, в чем проблема.
— В том, что врач должен знать и четко понимать, что происходит внутри медкапсулы, а я пока и не знаю, и, тем более, не понимаю, — устало пояснила Ольга Петровна. — Изучать самый минимум мне еще несколько суток.
— Ясно, — кивнул капитан. — Но я боюсь за ваше здоровье, уважаемые, — он слегка поклонился старым инженерам, те наклонили головы в ответ, — так что, Ольга Петровна, прошу следить за состоянием наших гостей и, в случае любых проблем, действовать максимально быстро.
Некоторое время помолчав, Артем перевел взгляд на майора Ростовцева и спросил:
— Вашим людям есть кого забирать? Я имею в виду семьи. Поскольку мы в эту вселенную вряд когда-либо вернемся.
— Кому есть, а кому и нет, — хмуро отозвался тот. — А кое-кого и брать не стоит.
— В смысле? — не понял капитан.
— В прямом, — ответил майор. — Все мои пилоты не женаты, не успели просто жениться, сразу после окончания ими училища началась эта проклятая Гражданская война. Не до женщин ребятам стало. Родители? Тут уж пусть каждый решает сам, мои были убиты три года назад, когда в столице уличные бои шли. Жена как будто имеется, но я эту стерву сюда брать не хочу, все равно собирался разводиться с ней при первой же возможности, уж кто-кто, а она
