И улыбаюсь. Не знаю чему именно, просто я рада, что жива. Рада, что не обратилась в мутанта, рада, что лежу в красивом месте, в горячей ванне. Много ли для счастья нужно? Купаюсь, соскребаю с себя грязь, нахожу в тумбочке слева средство для избавления от ненужной растительности. Зависаю в ванной на час, не меньше.
Я сполна наслаждаюсь дарованной передышкой.
Оказавшись снаружи, замотанная в полотенце, встречаюсь взглядом с Майклом, он стоит на том же месте, где ранее находилась я – у окна. Медленным взглядом Майкл исследует моё тело, остановившись на глазах, он указывает на кровать и говорит:
– Одежда.
Подхожу, забираю сумку и снова возвращаюсь в ванную. Распаковываю пакет и достаю оттуда черные джинсы, серый свитер, нижнее бельё и белые кроссовки. Не веря, смотрю на бирки. Новая одежда. Из магазина? Я словно попала в тот мир, который был ранее мне недосягаем. Разматываю полотенце с головы, обмакиваю влажные волосы, прежде чем одеться, немного медлю, смотря на нижнее бельё в моих руках. Выходит, это Майкл выбрал? То есть, я сейчас выйду за дверь, и он будет знать, что на мне под бесформенным свитером и облегающими джинсами. Белоснежный комплект из невероятно мягкой гладкой ткани, который идеально подходит мне по размеру. Щеки моментально алеют. Срываю бирки, поспешно одеваюсь и выхожу из ванной, высоко подняв подбородок, но он быстро падает на своё привычное место. Мишель и Майкла нет. Конечно же, у них там гиперважные дела. Снова подхожу к окну и смотрю наружу. Прислоняюсь рукой к прохладной гладкости стекла, вокруг теплой руки окно отпотевает. Отнимаю ладонь, и какое-то время след остается на месте, но потом он пропадает. Как и всё в этом мире.
Вижу в отражении окна, как из комнаты справа выходит Майкл, на нём черные брюки и белая рубашка, пара пуговиц сверху расстегнуты.
– Пойдём, – говорит Майкл у меня за спиной.
– Куда? – спрашиваю я, смотря на его отражение, он тоже успел принять душ.
Уверена, в этом огромном номере не одна ванная комната. Это ясно по шикарным размерам холла и множеству коридоров, ведущих от него.
– Прогуляемся.
Резко оборачиваюсь к нему и, хмуря брови, спрашиваю:
– Прогуляемся?
Вот так просто? Прогуляемся. Но я тут же забываю о своём вопросе и откровенно пялюсь на Майкла. Выглядит он великолепно. Загорелая кожа и белая рубашка – беспроигрышный контраст. Его янтарные глаза, кажется, горят ярче, легкая щетина на лице пропала, и теперь я отлично вижу шрам на подбородке. В брюках и рубашке он как никогда прежде похож на своего приёмного отца – мистера Хантера. Майкл убирает руки в косые карманы брюк и, не меняясь в лице, говорит:
– Да. Я именно так и сказал.
Делаю шаг в его сторону, но тут же останавливаюсь, вспомнив, что я сержусь на него. В голове всплывает, как он затыкал мне рот, чтобы я проглотила мясо. То, как слабая я брыкалась, но не могла воспротивиться. Мне было больно и страшно.
– Я вообще-то на тебя зла, – сообщаю ему я.
– Уже не так как раньше.
– С чего ты взял?
– Ты бы сейчас со мной не разговаривала.
– Возможно…
– Если пришлось сделать это вновь, я бы кое-что изменил.
– Что именно?
– Я бы сделал это намного раньше.
– Но я не хотела…
– Прости, Джил, но это не имело значения. Я не мог позволить тебе умереть, но позволил страдать.
Он прав и это тоже раздражает. Не хочу больше говорить о том моменте, о днях существования в мёртвом городе. В последний раз бросаю взгляд на окно и спрашиваю:
– Мы просто пойдём туда? Как все те люди? Это что-то вроде… – вовремя останавливаю себя. Я хотела сказать "свидание", но я больше не буду бегать за Майклом. Хватит с меня. Вот действительно, достаточно. Я заметила, как он смотрел на меня, на бесформенный свитер, думаю, что он представил, что там под ним. Щёки снова вспыхивают. Ему не нужно представлять, он знает.
Что за мысли?
Да обычные они – земные.
– Другого шанса может не представиться, – говорит Майкл, разворачивается и идёт к двери.
– Хорошо, идём, – бубню я себе под нос.
Следую за Майклом. Когда мы покидаем многоэтажное здание, меня сразу атакует неуверенность. Это же опасно. Не стоило нам выходить. Сейчас обязательно что-то случится, на нас нападут, покалечат или утащат в неизвестное место. Мы не можем просто гулять по ночной столице и думать, что нам это позволено. Не позволено. Нам вообще тут не место. Мы должны скрываться. Стоит мне напрячься, как незнакомец выглядывает из своего укрытия. Он готов к бою. Вот только биться пока не с кем.
– Успокойся, – говорит Майкл и указывает рукой вдаль по улице. – Мы будем рядом с высоткой. С нами ничего не случится.
Киваю, и мы молча идём по оживлённой улице. Люди снуют кто куда. Но с каждым шагом я всё больше вливаюсь в толпу, и даже моя походка становится более легкой и спокойной. Доходим до поворота, и Майкл указывает на вывеску бледно-коричневого цвета. Кофейня?
Майкл открывает дверь и пропускает меня внутрь. Оказавшись там, ощущаю безумно приятный аромат свежей выпечки и кофе. Майкл ведет меня, слегка подталкивая в спину, за самый дальний столик у витражного стекла. Располагаемся напротив друг друга, и к нам тут же подходит девушка, на вид ей лет двадцать. Высокий хвост светлых волос с невероятно яркой розовой прядью.
– Что будете? – спрашивает она и подталкивает тонкую оправу очков на переносице, смотря только на Майкла.
– Два кофе, – говорит он.
– Что-то ещё? – интересуется блондинка.
Майкл бросает на меня вопросительный взгляд, а меня так и подмывает спросить, нет ли у них случайно мяса мутанта под сливочным соусом. Успокаиваю себя. Я ведь не могу так реагировать на каждую девушку, что когда-то появится рядом с ним.
Майкл не знает, что после той еды, что он мне принёс, я вышла из комнаты, отшвырнув дверь, словно она ничего не весила, и направилась на второй этаж, там осталась недоеденная банка какого-то желе. Я открыла её и рискнула поесть. И меня не вырвало. Это был прогресс. Надеюсь, что съесть мутанта, это было единоразовой акцией. Стоит об этом подумать, как незнакомец возвращается и уже напрямую сообщает мне, что это не так. Мне придётся повторять это снова и снова. Пока я дышу, я буду… мутаноедкой? Откидываю жуткие мысли, не хочу портить момент, выбираю какой-то пончик, полностью покрытый шоколадом, и девушка исчезает. С улыбкой смотрю на заведение, здесь не так много людей, как на улице.
