недели боишься снова браться за тексты. Не надо скрывать – тебе этого страшно не хватает… давай рискнём ещё раз? Ну, неужели не интересно, что из этого получится? Теперь-то ведь мы знаем правила игры…
В итоге она меня почти убедила. Желая несколько сбить подругу с искушающей волны, я предложила всё-таки выпить принесённого вина и обсудить все риски. В итоге только вином мы не обошлись… Знала бы, чем это закончится, ни за что не сделала бы подобной глупости…
– А ещё он-н должн быть ум-н-н… тьфу! Умн-ным, во! И сильным! Пиши, дав-вай! И режать… не, не так… решать проб-блемы!
Я, пьяно мотнув головой, усердно законспектировала сказанное.
– Не… ты не пиши… ты пиши! – последнее слово она произнесла с возвышенной интонацией, воздев палец вверх.
Мы говорили на особом пьяном языке, так что я без труда поняла её коряво выраженную мысль.
– Щас, щас, – забормотала я. – Фсё будет хуз… художствнно…
Утром я очнулась с больной головой и жуткой тошнотой. На столе стояли пустые стаканы, под столом лежали две вылаканные до самого донышка бутылки – одна в золотой оплётке и вторая, из-под рома. Но взгляд привлекло не это. Слабо охнув, я села и застонала от дурноты. Кое-как справившись с собой, доковыляла до стопки исписанных ручкой бумаг. Взяла верхнюю и принялась с трудом разбирать плящущие каракули:
«Выпускной – это вам не абы что. Это ПРАЗДНИК! Люди встречаются, люди влюбляются, жен… (клякса). Оплывшие рожи… (зачёркнуто) лица набивших оскомину ещё в школьные годы одноклассников… Варвара выгодно выделялась на их фоне своей красивой фигуркой, шикарным нарядом и лёгкой походкой ты вышла из мая! Ей все страшно завидовали! А какой рядом был па-а-арень! Ой, девочки! Он примчал за мной (зачёркнуто) за ней на та-а-кой тачке, закачаешься! Эти мерзкие курицы, её одноклассницы, вертели перед ним своими ж… хвостами! Пытались отбить, но фиг им на палочке, а не мой возлюбленный! О чём это я? А! Он не видел никого, кроме неё… любовь – страшная сила (расплывшееся пятно от пьяной слезы)! Ведь где ещё найдёшь нормального мужика, бабоньки?! Только разве что обмануть матушку-природу и создать его самой, как я сейчас… Он возвышался над ней весь такой красивый, такой аппетитный, так бы и съела! Варя радостно подумала: «Как здорово, когда рядом есть сильный, умный, ловкий, обаятельный мужчина, который не лезет за словом в карман и готов бесконечно решать ВСЕ мои проблемы» (одним словом, настоящая мысль восторженной идиотки). Влад – ну пусть его зовут Влад, хорошее же имя – посмотрел на неё своим волнующим взглядом, пробирающим до кишок… эта девушка была смыслом его жизни, он собирался исполнить ВСЕ её желания. Ей даже не надо ничего повторять по сто раз, как некоторым, ведь он и так всё понимал даже без слов! Ну а если хоть кто-то собирался нарушить её покой, Влад тут же становился ух, каким опасным! Лучше обходить стороной! И ни один гнусный гад не мог с ним справиться! И вообще никто, поняли?! Даже демонов преисподней он мог бы настрогать на шашлык и съесть! Потому что Варя молодец, Варя заслужила хорошего мужика, который может больше, чем другие, обычные мужики… и вообще больше всех на свете… и даже больше, чем тот симпатичный вампир из фильма».
Я застонала. Оставалось лишь надеяться, что этот пьяный бред не сработает. О возможных последствиях не хотелось и думать. Ведь если вновь начать историю, то закончить её в одночасье не получится. Я боязливо оглядела комнату, а потом, охая и постанывая, проверила кухню, ванную и даже туалет. Поняв, что описанный персонаж возникать не торопится, немного успокоилась и решительно отправилась отскребать от кровати подруженцию, благодаря которой едва не наломала дров. Помятая Лена, морщась, выслушала мои претензии, а потом без особого восторга ознакомилась с сочинением.
– Не думаю, что он сработает, – с экспертным видом дохнула перегаром она. – Разве ж это художественный тест? Позорище, да и только. Хотя вчера ты, помнится, утверждала, что наваяла шедевр. Пьяный писатель, укушенный вдохновением, – страшное зрелище! Я еле у тебя оставшиеся листки отобрала, иначе это, прости господи, «произведение» было бы гораздо более обширным и красочным.
В итоге мы убедили себя, что ничего страшного не произошло. Был порыв выбросить продукты алкогольного творчества, но я в последний момент передумала и припрятала листы в ящик письменного стола. Всё равно если текст запустил безжалостную машину моего проклятия, то выбрасывай – не выбрасывай, её не остановить. А если всё обошлось, то потом будет, над чем посмеяться.
Остаток дня Лена уговаривала меня всё-таки пойти завтра на встречу выпускников. Она приводила кучу доводов, но я упёрлась, и в итоге подруга сдалась. Как только начало темнеть, она ушла к себе, подготовиться к завтрашней тусовке. Счастливая, с новым кавалером пойдёт…
Не желая поддаваться депрессивным мыслям, я налила себе ванну с пеной и залегла туда, убеждая себя, что хорошо провожу время. К сожалению, вчерашние Ленины слова (ещё до попойки) до сих пор звучали в голове. Она даже, пожалуй, не подозревала, насколько была права. Мне страшно не хватало возможности писать книги. Без этого дни казались пустыми. Нет, хватит. Нужно скорее найти работу и, к примеру, какое-нибудь хобби. Почему бы и нет? У нас вроде в городе есть клуб для тех, кто изучает английский. Может, записаться? Польза, опять же. Конечно, это всё не то, но разве есть другой выход? Да, я могу продолжать писать выдуманные истории вроде той, про Даймонда и Марису, но только каждый абзац мне придётся проживать в шкуре главной героини. Звучит весело? А если вспомнить, что я почувствовала, увидев воочию, как глаза героя наполняются тьмой? И это ещё далеко не самый страшный момент, когда пишешь в жанре фэнтези! Другой пример. Допустим, я начну создавать что-то очень безобидное. Любовные романы, хоть замена и не совсем равноценная. Для кого-то это лёгкая литература. Для меня же это постоянный секс с разными мужчинами – моими персонажами. Стоит только написать любовную сцену и пошло-поехало. Не говоря уж о том, что и любовный роман не будет интересен, если туда не добавить несколько острых моментов. Боюсь, такими темпами я скоро перестану различать реальность и бред, навеянный моим проклятием.
Спалось плохо. Внутренние терзания не прошли даром – всю ночь снилось что-то тревожное. То ли
