от стада и бредёт в сторону обрыва. Пастух оставляет своё стадо и бежит спасать овцу, чтобы она не погибла, а оставляет стадо потому, что знает, что остальные овцы в безопасности. Я не хочу сказать, что ты — овца, это образная притча. Так что не обижайся на маму, она за тебя не беспокоится потому, что твоё здоровье вне опасности. Прости её. Повторю слова учителя, произнесённые твоей бабушкой: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут».
Неторопясь и уверенно юноша грёб, лодка быстро и легко скользила по воде. Туман расступился, и с двух сторон раскинулась водная гладь широкой, плавно текущей реки. За кормой лодки был густой, как молоко туман, а с четвёртой стороны вдалеке темнел берег.
А здесь светило солнце. Стало чуть припекать — лето же. Эля стала с тревогой оглядываться.
— Их здесь нет. Они в ту ночь потерпели поражения. Эля, помни: никогда не обращайся к ним за помощью: во-первых: я не смогу тебе после этого помочь; во-вторых: их цена покажется тебе неприемлемой. Они будут тебя искушать, но помни: заставить они тебя не могут, только соблазнить.
Эля, вертевшая до этого головой, посмотрела на него изумлённо. Вернее не на него самого, а на его тень: какая-то она странная. Вглядевшись в водную рябь, она разглядела нечто странное. За спиной тени юноши виднелся горб, при чём верхний край горба возвышался над головой.
«Как сложенные крылья» — подумала Эля. Она перевела взгляд на юношу. Молодой человек улыбнулся:
— Ты, конечно, поняла кто я такой.
— Ммммм, — Эля не знала что ответить. Она была готова к тому, что он начнёт доказывать, что то, что она видела — это не крылья, а у неё оптический обман. А молодой человек, между тем, продолжил наставления:
— В том брошенном доме есть много интересных для тебя вещей. Я знаю, что ты живёшь в семье, стесненной в средствах и тебе кажется, что это всё безхозное … всё равно не бери — они найдут тебя по этим вещам, нигде не спрячешься. Не эта мелочь, те кого ты видела уже «отдыхают», придут другие.
— Знаешь, я даже удивилась, что дом брошенный, а там даже половая тряпка не пропала, не говоря уже про всё остальное, — и добавила мысленно: «Включая самовар. Он первый должен был прилипнуть к рукам…». Не додумав свою мысль, девушка уставилась на спутника, выкатив глаза и закрыв рот рукой. Она медленно проговорила:
— А ведь самовар то начищенный!
И ещё добавила, но уже вслух:
— Мы ничего не брали.
Юноша удовлетворённо кивнул.
На берегу уже был различим дом. Тот самый дом. Глядя на пока ещё далёкую черепичную крышу, Эля ощутила, как её плотной пеленой окутывает страх. И сразу в памяти всплыл «капитан» — сначала сморчок, а потом раскормленный боров.
— Не надо, — сказал Ангел, Эля больше не удивлялась тому, что он читает её мысли. Осознание пришло, а всё равно было неприятно, что ничего сокровенно своего больше не было. А юноша продолжил:
— Не вспоминай о нём, прошлое прошло и больше не вернётся. Главное, что он не успел сделать ничего страшного, я успел вовремя — услышав эти слова, Эля вспомнила Альбину … как она лежала наполовину в …
— Что я тебе сказал? — строгим голосом юноша разрушил её воспоминания.
— Прошлое прошло, — послушно повторила Эля, и тут до неё дошёл смысл повторенных слов. Девушку накрыла волна радости. Она принялась ёрзать на сидении, не зная, куда потратить вдруг возникшую энергию и этим раскачивала ялик.
— Ты приняла твёрдое решение искупаться? — спросил Ангел.
В ответ девушка рассмеялась, представив, как из воды торчит её мокрая голова, а Ангел летает над самой водой … Юноша тоже улыбнулся. Но тут же стал серьёзным:
— Послушай, Эля, внимательно и больше не перебивай. Вы — люди получаете энергию из еды. Захотела ты есть, подошла к холодильнику — взяла чего-нибудь и съела. К тебе пришло ощущение сытости, а твой организм получил калории, которые переработал в энергию, за счёт которой он — твой организм и функционирует. Те, кого ты встретила на корабле — не имеют организмов и сами вырабатывать энергию не способны. Они питаются уже готовой энергией. А поскольку они сущности низшего порядка, то и энергия им потребна низшая — это негативные эмоции людей: ненависть, зависть, злость, страх. Ненависть — самая вкусная! И чем больше такие «капитаны» получают такой энергии — тем становятся больше, сильнее, но они никогда не наедаются! Эти лярвы, получая больше, хотят ещё больше. И такие как ты, Элечка, для них — что холодильник. Постарайся держать себя в руках. Ты — сильная девочка, у тебя получится. Не корми их. Если прилипнут — отодрать их будет очень трудно, а они будут тянуть и тянуть твою жизненную энергию.
Девушка почувствовала толчок и оглянулась. Нос лодчонки упёрся в берег. В этот миг её показалось, что она была здесь не была здесь уже сто лет, казалось что в эти несколько дней прошла жизнь.
— Вот мы и приплыли, — юноша вылез на берег и помог выбраться на берег.
— То что тебе нужно лежит вот между этими двумя окнами. Можешь брать без страха, оно освещёно и «капитаны» тебя не найдут, после того как ты подержишь эту вещь в руках, — юноша указал рукой в ту сторону, где по его словам находился нужный ей предмет.
Эля сделала к дому два шага. После слов Ангела она больше не боялось близости этого дома, было просто неприятно здесь находиться. Как буд-то что-то давило в темечко. Но тут любопытство пересилило и Эля оглянулась, чтобы спросить что там.
На берегу никого не было. Эля была совершенно одна. Кругом ни души. Юноша исчез, как не бывало. Исчезла и лодка.
— Пропал, — констатировала девушка и двинулась к простенку между указанных окон, чтобы наконец узнать, что же это там такое, нужное ей по словам Ангела. «Это» оказалось старым дешёвым ножом и деревянной, покоцаной ручкой и отломанным кончиком.
Вертя нож в руках и рассматривая его со всех сторон, Эля прошла под окнами и завернула за угол. Остановившись у торцевой стены, она принялась вырезать буквы ножом. Буквы получались легко несмотря на то что нож далеко не нов. Однако, вспомнив, что этот нож оставил для неё ангел, она перестала удивляться.
Эля никогда не занималась вандализмом, никогда не «рисовала», и не «писала» на стенах, на партах или ещё где-нибудь, кроме школьных тетрадей. Более того, она никогда не спорила с любителями подобных художеств из опасения стать объектом
