ее за плечи. Ладонями чувствую ее нервную дрожь.
— А ты кто такой? — голос Леонова взрывает лестничную клетку и квартиру Макс. Он явно не ожидал увидеть у своей жертвы защитника. Вон как насел. По кругу угрожал отправить. Совсем ебанько.
— Макс, — разворачиваю ее к себе. По лицу феечки текут слезы. Она в ужасе от происходящего, — иди, я сам разберусь.
— Она никуда не пойдет, — рявкает Леонов, хватая Макс за руку. Пытается тащить в тамбур, — ты все отработаешь, поняла, тварь? Манатки собирай. И раз тебя уже вскрыли, остаток не получишь. Бестолочь продажная, бля.
Леонов явно не в адеквате. Глаза на выкате, морда красная, ревет с пеной у рта.
— Гордей, — Макс упирается босыми ногами в пол и вжимается в меня как маленький зверек, — я не хочу, я не хочу!!! Забери меня.
Хватаю Леонова за плечо. Хорошенько встряхиваю, заставляю выпустить девочку из захвата и швыряю в стену.
— Макс, быстро к себе пошла, — рявкаю, захлопывая перед ней входную дверь. Мы с Леоновым отказываемся отрезанными. Уверен, соседи уже заняли наблюдательные посты у глазков, но блядь как-то похуй. Посмотреть, что бывает со старыми зарвавшимися козлами, тянущими свои лапы к молоденьким дурочкам, будет не лишним.
— Я тебя узнал, — Леонов трет плечо, — ты и в ресторане рядом с нами терся. На шлюшку слюни пускал. Я уехал и подсуетился, яйца свои подкатил? А ты знаешь, сколько я за ее целку отвалил?
— Ну ты и дебил, — мозг клинит, поэтому как мой кулак встречается с наглой мордой старого козла я отследить не успеваю. Чисто ощущаю боль, которая отдает от костяшек в локоть.
— Я тебя порву, — визжит урод, прижимая ладонь к разбитой губе, — урою! Ты хоть знаешь, кто я такой?
— Леонов Евгений Владисласович. Пятьдесят шесть лет. Предприниматель и меценат, владелец трех частных банков, — отвечаю холодно, — образцовый семьянин по версии моей мамы, — а тут меня на серьезность уже не хватает. Начитаю ухмыляться, — прикинь, как повезло. Твоя жена и моя мать вместе в гольф-клубе зависают. Вашем.
— Шестаков, — Евгений скисает, понимая масштаб пиздеца, который я ему могу выкатить. Баблом мы не потягаемся, конечно… но иногда и не в нем дело. А в репутации.
Марина Семеновна о похождениях своего муженька в курсе и смотрит сквозь пальцы. Это пока все тихо.
— Думаю, у вас, Евгений Владиславович, могут возникнуть большие проблемы, если до вашей жены дойдет информация о том, что вы невесту сына ее лучшей подруги запугиваете и пытаетесь совратить. Двадцати двух летнюю студентку ветеринарного, малышку возраста вашей дочери. Скандал и раздел имущества звучит неприятно. Что думаете?
— Невеста? Эта шалава? — Леонов шумно сглатывает, — хотя учитывая твою репутацию не удивлюсь. Это же ты трахал жену Сафронова, пока ее не убили.
— Советую заткнуться, — припечатываю очухавшегося мудака обратно к стене.
— Эта дурочка хоть в курсе, с кем связалась? — Леонов криво ухмыляется.
— Топай папаша, кто с кем связался разберемся уже без тебя, — разжимаю кулаки и разглаживаю лацканы его пиджака. Со стороны мило наверно, когда это делает полуголый мужик в одном полотенце на бедрах, — и насчет Макс, думаю мы поняли друг друга. Девочка запуталась, поддавшись влиянию своей мамаши, но… тут появился я и помог ей разобраться. Все, проститутская карьера не состоялась.
— Помощник, блядь, — Леонов отмахнулся от меня, — пошли вы оба.
— Вот и отлично, — улыбаюсь и откланиваюсь пустой лестничной клетке на десять квартир. Хорошие соседи, никто не вышел и за старпера не вступился. Иду обратно к Макс, надо ее успокоить.
Феечка находится в спальне. Забралась в постель с ногами, шавку свою скулящую в руках сжимает и плачет.
— Он ушел? — поднимает на меня затравленный взгляд.
— Свалил только пятки сверкали.
— А его угрозы? — феечка всхлипнула. Впечатлительная… пиздец мне на руку.
— Вот насчет них я и хотел с тобой поговорить, — подсаживаюсь ближе. Вообще, играть на эмоциях беззащитной ранимой девчушки в данной ситуации может только скотина последняя. Неправильно это, неблагородно. Но так соблазнительно, твою мать. Прав был Леонов, Макс пока не знает, с кем связалась. А когда узнает, будет уже поздно, — он псих, угрозы более чем реальны. И будет лучше, если ты сейчас соберешь вещи и поживешь у меня.
— Но… — она в шоке осматривает свою ванильную бело — розовую спальню.
— Никаких но, Макс. Ты должна быть рядом, чтобы я мог тебя защитить, — проникновенно смотрю в огромные доверчивые глаза.
Все время рядом. Я тебя, малышка, больше из своих рук не выпущу. Из увлечения ты превратилась в острую необходимость без которой я уже не могу.
Не твоя вина, что я не согласен больше на полумеры. Два года пряток с Катей от Вадима, постоянные мысли о том, что он делает с ней. Дистанция и ревность превратили меня в одержимого собственника. Я хочу свою женщину себе от и до. И я ее получу.
Глава 08. Твоя мама против нас, что будем делать?
Максим
Стою у двери квартиры Гордея, которая за мной только что захлопнулась и не понимаю, что происходит. Я только что собрала свои вещи и переехала жить к мужчине на неопределённый срок.
К одному очень наглому, сексуально озабоченному мужчине.
— Проходи, — ладони Гордея сжимаю мои плечи с лёгким нажимом. Слова на ушко звучат очень интимно.
Мне же не кажется?
— Да я вошла уже, — поглаживаю Бусю на ручках. Нервно дергая плечом, чтобы сбросить с себя заботливые руки Гордея. Как мою любимую конфетку примут ушлепки, не будут ли обижать?
Тьфу! Имен нормальных у котов как не было, так и нет. Надо придумать.
А меня как тут примут? Что со мной тут делать будут?
Тупые вопросы, конечно … как будто я не знаю о планах Гордея на мою беззащитную тушку.
— Какая-то ты тихая, даже непривычно, — весело так, с издевочкой говорит.
Гад ну, мне ж деваться некуда теперь. Как мне строить из себя сильную и независимую?
Старый козёл Леонов совсем из ума выжил. Не думала я, что мой отказ настолько неадекватно воспримет. Максимум возврат денег и выговор. А тут и истерика, и хватания за руки, и угрозы по кругу с какими-то мужиками… черт. Как я могла так встрять?
Хорошо, Гордей рядом оказался. Помог. Только помощь у него не бесплатная будет. Глаза вон какие. Как у кота, перед которым банку сметаны поставили.
— Давай, — забирает у меня Бусю, зайку мою любимую, защитницу моей чести пока не поруганной, и пускает гулять на пол. Та тут же газует когтями по шлифованному черному камню, — иди территорию разведай. Встретишь
