Защищенности и власти. В какой-то момент я прямо хотела этого. Проучить его. Сделать с Аскольдом то, что однажды сделала с Антоном, когда тот напился и наехал на меня из-за Вани.
Сила встрепенулась в ответ на кровожадное желание, обрадовалась мне, как старой подруге, влажно лизнула изнутри. Взяв чернокнижника ледяными пальцами за кровоточащее запястье, я собиралась сделать так, чтобы он прочувствовал всю беспощадность стужи. В этот раз холод не причинил мне боли. Он был моим продолжением. Моей волей.
Поравнявшись с Пандорой, я на автомате ей кивнула. Касаться не стала – мне казалось, я заморожу первый же предмет, к которому прикоснусь. А Пандора нам еще пригодится.
– Вот ты где! – раздался позади кряхтящий голос, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Если бы не золоченый крест на груди, вряд ли кто признал бы в Лексеиче священника: кепка сдвинута набок, глаза по-лисьи щурятся из-под седой челки, синий костюм с надписью «Адидас» обтягивает круглый живот.
– Как оно? – спросил Лексеич, прищелкнув языком под белыми усами.
Парень, с которым я спала, оказался сволочью. Я стала свидетелем черного обряда и чуть не покалечила человека. Ко мне вернулась сила страшнее ядерного оружия.
– Все отлично, – надеясь, что голос не звучит фальшиво, бодро ответила я. – Иду к тебе помогать с клиенткой. Где она, кстати?
Лексеич с досадой отмахнулся.
– Ай! Ушла. Другое кладбище ей подавай, поопрятнее. А где у нас неопрятно? Ты вон как стараешься! Все могилки прибраны! У меня тут, кстати, еще списочек… – Он занырнул ладонью в карман.
Я достала блокнот:
– Пишу.
– Ага… Оплатили седьмую в третьем секторе. Агафья Петровна, царствие ей небесное. Померла десять лет назад, а тут – нате, внук объявился. В пятом секторе Михаил Сергеич, друг мой давний, надо его прибрать к зиме. И в новом секторе еще оплатили могилку. Как же ее… Настасья, новопреставленная раба Божия. – Он перекрестился. – Пусть земля ей будет пухом.
– Записала.
– И распоряжение свыше. Дождались, слава тебе господи! Всех чернушников гнать в шею! Чтобы не было больше никакого… никаких гадостей. Сколько можно Бога гневить, в самом деле! Этого вот, с бородкой, особенно. – Лексеич скривился. – Чтобы духу его здесь не было!
– Гнать в шею, – повторила я. – Так и запишем.
Лексеич прищурился:
– У тебя все нормально, дочка? Ты какая-то бледная.
Ага. Как смерть.
– Все хорошо, – ответила я, перевешивая сумку повыше на плечо.
– Ты смотри. Говори мне, если что. Если кто обидит.
– Да кто меня обидит… – Встретившись с его вопросительным взглядом, я поправилась: – Спасибо.
Попрощавшись, я пошлепала через кладбище к домику, пытаясь не думать о том, что произошло в машине. Глупо вышло. Кто меня просил выделываться? Аскольд еще, чего доброго, охоту начнет за силой. Девы же не просто так молчат…
Минуточку. Это что там такое? Издалека мне показалось, что у крыльца кто-то стоит. Кто-то высокий, во всем черном, кого здесь не должно быть.
Да он бессмертный, что ли?
Я решительно зашагала к крыльцу.
– Опять вы?
Прислонившись к старинной колонне и сунув руки в карманы плаща, Аскольд наблюдал за мной.
– Вы не закончили. – Он не пошевелился, когда я протиснулась мимо него к двери.
– В смысле не лишила вас руки? – Порывшись в сумке, я достала ключ. Сила внутри встрепенулась, снова почуяв чернокнижника. Холод канатом протянулся от меня к нему. – Ничего, мы как-нибудь к этому вернемся.
Ключ никак не попадал в замочную скважину. Может, не тот выбрала? Вечно путаю запасной от офиса Лексеича и домашний.
– Я же сказал, ничего не случится, – надменно припечатал Аскольд.
Надо было довести дело до конца – может, он хотя бы начнет слушать, что ему говорят. А так еще счет пришлет. За кожу салона, которую я испортила, в последний момент передвинув ладонь с его пореза на подлокотник.
Я снова вставила ключ, внутренне смирившись, что придется идти за помощью к Степанычу. Но после пятой попытки механизм поддался.
– Даже если вы постоянно убеждаетесь в обратном… – пробормотала я. Ключ со скрипом провернулся в гнезде. – Не все в мире подчиняется вашим желаниям.
Я толкнула дверь, мысленно злорадствуя: наконец-то будет возможность хлопнуть ею перед носом этого самодовольного типа. Из комнаты уютно пахну2ло кофе и корицей. Я шагнула внутрь и вдруг обо что-то споткнулась.
Под ногами лежал не то веник, не то букет. Я разглядела головки засушенных цветов с почерневшими лепестками. Инстинкт самосохранения заорал: «Беги!», но я застыла. Медленно, точно что-то притянуло меня вниз, наклонилась. К бутону чахлой розы было приколото мохнатое тельце. Торчащая острием наружу игла сверкала в остатках дневного света.
Уши залила вязкая тишина. Я отступила, тут же натолкнувшись на что-то твердое.
– Осторожно, – проговорил тихий голос над ухом.
Молоточки в голове громко стукнули, словно намеревались пробить череп. Страшная догадка прожгла сознание.
– Это вы! – выдохнула я, обернувшись.
Но Аскольд заглядывал мне за спину с явным любопытством.
– Что там такое? – Он бесцеремонно отодвинул меня в сторону и шагнул к раскрытой двери. Присел на корточки и принюхался. – Подклад, – со знанием дела изрек он. – У кого-то есть ключ от вашего дома?
Я молча смотрела на букет.
Она знает. Сухой букет, мертвый мотылек. Не хватало только таблички на двери: «Я найду тебя».
Или «Я тебя убью».
– У кого-то есть ключ? – с нажимом повторил Аскольд.
Почему мотылек? Мы же сделали это вдвоем. Тогда уж два мотылька. Разве что…
Я рывком вытащила телефон. Набрала Ваню. Давай! Не так часто я тебе звоню.
«Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».
Может, позвонить Антону? Я так и не удалила его номер…
Аскольд встал передо мной, заставляя поднять на него глаза, и требовательно спросил:
– Замок взломали?
Нет, Антону я звонить не буду. Мне просто нужно узнать от Вани, что он жив. И все. Ну давай же, отвечай…
«Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».
– Кто-то охотится за вами.
Аскольд стоял так близко, что я почувствовала новую нотку в ставшем уже привычным запахе крови и ладана. Парфюм. Пряный, с примесью смолы и дерева.
– Отойдите! – прошипела я, оглядываясь на кладбище.
Верхушки надгробий темнели в стремительно сгущающихся сумерках. Последние посетители шли к выходу. Вряд ли Дарина сама принесла букет и взломала замок. Но кто бы это ни был, он наверняка успел скрыться.
Ваня не отвечал. С каждым протяжным гудком страх все сильнее стягивал грудную клетку. Сжав в кулаке телефон, я подняла на чернокнижника глаза, надеясь, что в них отражаются души всех жертв Ледяного Озера.
– Слушайте сюда, господин черный маг, – онемевшими губами заговорила я. – Клянусь, если продолжите за мной
