Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
тогда и получит.
– Чего ж тогда красите?
– Так вдруг не выкупит? – резонно пояснил Рыщук. – Тогда сами будем кататься. А краску нам Женька Колесникова дала, у них от ремонта осталась.
– Тут колеса наши, дядя Игорь, и багажник, и цепь! Только раму Мымаренок притащил, сказал – нашел на свалке. Врет! У Лешки Чижа с огорода спер, Лешка нам жаловался и обещался отцу рассказать.
– Та-ак… – Участковый задумчиво посмотрел вдаль.
Вечерело. Клонилось к закату рыжее летнее солнышко. На синей озерной глади вспыхнула, заблестела оранжево-золотистая дорожка.
– Вот что. Завтра с утра явитесь все ко мне вместе с велосипедом. И этого… Лешку Чижа тоже с собой приведите.
Подняв плоский камешек, Дорожкин с размаху запустил его по воде…
– Раз… два… три… – считали «плюхи» ребята, – восемь… девять… Девять! Здорово вы кидаете, дядя Игорь!
* * *
Они вроде как ссорились – Костя Хренков и Тамара. Женька заметила невзначай, хоть и не приглядывалась – просто парочка на соседнюю скамейку уселась. Разговаривали на повышенных тонах, ругались… Потом Котька психанул, ушел, встал снаружи, у входа, закурил нервно… А Мишка Андреев? А, он уже с другой танцевал. А пришел с Тамаркой! Ну-у, видно так, за компанию…
В динамиках послышалась чувственная мелодия «Лав ми тендер». В качестве медленного танца эту песню ставили в клубе часто, но вот то, что ее поет пресловутый «король рок-н-ролла» Элвис Пресли, знали, пожалуй, только двое – Женя Колесникова и заведующий клубом.
К скучающей на скамейке Тамаре, вихляясь, подошел Митька Евсюков – Дылда. И тут же получил от ворот поворот. Станет Тамарка с ним танцевать, как же!
Евсюков как пришел, так и ушел… правда, про себя выругался. Вслух-то не посмел! Хоть и считал себя блатнее всех блатных, да больше для малолеток выпендривался – и сильно побаивался Котьку Хренкова.
Оп! Катьку пригласил Вилен Левичев из десятого «А». Хороший парень, трудовой сектор…
– Вы танцуете? – Перед Женькой возник вдруг светловолосый парнишка в узких синих брючках и клетчатой рубашке-«ковбойке», с накладными карманами и большим пуговицами – явно импортной и дорогой. Узкое приветливое лицо, весь из себя такой аккуратненький… правда, волосы, пожалуй, чуть длинноваты… Очень симпатичный парень! Незнакомый… явно чужой… Интересно, к кому приехал? Да и вообще, как только не боится? Чужих-то на танцах обычно били… Как и во всех маленьких городках, тем более в деревне.
– Танцевать? Ну, хорошо…
Женька пошла танцевать с непроницаемым лицом: мол, ну, подумаешь, пригласили – так ведь и должно быть! На самом же деле душа ее пела, и было очень приятно, как и любой девчонке, – вот ведь, значит, она не какая-нибудь там… значит, кому-то нравится и вообще…
– Меня зовут Тынис. Тынис Кург. А как ваше имя?
Он еще и говорил с акцентом! Этак симпатично растягивал слова – Ты-ынис. И странно строил фразы: «А как ваше имя?» Местный спросил бы проще: «Как тебя зовут»? И потом, это вот «вы» сильно смущало Женю. Ну, ей же не тридцать лет! Далеко еще до глубокой старости…
– Меня Женей зовут. Может, перейдем на «ты», а то как-то…
Не так уж и громко звучала музыка. В танце вполне можно было поговорить – если чуть-чуть напрячься.
– Хорошо, на «ты»… – улыбнулся парнишка.
Ах, какой голос у Элвиса! Просто божественный, да… И песня…
– Тынис… Ты, наверное, шпион?
– Я не шпион. Я студент.
– Студент?
– Мы здесь на практике. Из Тарту приехали. Ну, вепсский фольклор… Лет пять назад были уже… Правда, не я… Я тогда еще в школе учился…
– Откуда-откуда? – ахнула Женька. Не каждый день сюда из Тарту приезжали, далеко не каждый. Ну, и далеко не каждый житель Озерска знал, где находится этот самый Тарту…
– Из Та-арту. Эт-то Эстония.
– Ах, вон оно что! Так ты эстонец? Отличник, наверное? Ну, пять лет назад я уже и не помню…
Действительно, в университете эстонского Тарту давно уже изучали жизнь, быт и фольклор финно-угорских народов, к коим относились и проживавшие в бывшем Озерском районе вепсы – потомки древней веси, что упоминалась еще в «Повести временных лет». В университете писали по этой теме научные работы, организовывали полевые экспедиции и даже международные конференции.
Профессор Пауль Аристэ проводил со студентами экспедиции к вепсам. В пятидесятых годах они работали в тогда еще Озерском районе, по берегам бурной реки Ояти, изучая жизнь, быт и язык местных вепсов. С конца пятидесятых экспедициями руководила ученица Пауля Аристэ Паула Палмеос, а выдающийся финно-угровед Тийт-Рейн Вийтсо в 1960 году сделал первые имеющиеся в Эстонии магнитофонные записи вепсского языка у северных вепсов, что ныне хранились в фольклорном архиве Эстонского литературного музея и в архиве эстонских диалектов и родственных языков в Тартуском университете. Не так давно, с начала шестидесятых, началась систематическая серия экспедиций Эстонского национального музея…
Обо всем этом поведал Женьке ее новый знакомый Тынис Кург… правда, чуть позже.
Сейчас же…
Танец закончился, и Тынис присел на скамеечку рядом с новой знакомой.
– Н-нет, отличником я не был. Мы только сегодня приехали, с утра… В вашей старой школе живем.
– А-а. И сразу на танцы?
– Вот только пришли…
Краем глаза Женька заметила чужих девчонок – светленьких, высоких… лишь одна была темненькая – брюнетка… Студентки, значит. Теперь понятно.
– А у меня сестра в Риге живет.
– Я там бывал. Красивый город! О, теперь понятно, откуда такая модная одежда!
– Скажешь тоже…
– Да-да, очень. Я, когда тебя увидел, подумал, что ты нездешняя. Даже – иностранка, да!
– Сам ты иностранец! – обиделась Женя. – А вообще, у нас тут чужих не любят…
– Да, профессор Арнольд предупреждал.
– Профессор?
– Отто Янович. Научный руководитель нашей практики. – Тынис неожиданно улыбнулся. – Но он только завтра приедет.
Женька тоже улыбнулась: забавно так Тынис говорил – «приед-дет», «естчо»…
– А, так вы втихаря!
– Ну да… Что значит – «втихаря»?
– Значит, тайком от начальства. На свой страх и риск. Хотя у нас тут милиция обычно дежурит. И бригадмильцы… Так вы, если что, с ними… Хотя у вас тут, смотрю, девчонки одни…
– Есть и парни. Но серьезные. На танцы не ходят.
– Правильно делают. – Девушка искоса посмотрела на Тыниса. – А ты, значит, несерьезный?
– Знае-эшь, когда ка-ак… А кто такие бригадмилцы?
– Дружинники. У нас их еще по-старому называют.
– А, понимаю. Инерция мышления.
– Сам ты – инерция, – усмехнулась Женька.
– Ну, не обижайся.
– Да не обижаюсь я… Просто подруги своей не вижу. Ушла, что ли? Так сказала бы…
И в самом деле, Катерины что-то нигде не было видно: ни среди танцующих, ни на скамейках. Да, вообще-то, она сюда
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
