Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
момент я выполняю? Сейчас я пытаюсь обезвредить мину? Или сейчас я стараюсь не подорваться? Которое из двух?» Единственный правильный ответ на этот вопрос по-прежнему: «И то и другое одновременно». Эти вопросы напрашиваются на ответ в форме нашего старого врага – единицы, которая нас только запутает.
Вместо этого Алексу лучше увидеть мину сквозь глаза сапера. Сапер досконально разбирается во всех этих проводах и реле; конечно, Алекс должен был подготовиться к роли, изучив тему. Как крепится детонатор? И все же вместо того, чтобы гадать, чего он хочет от проводов, Алексу нужно спросить себя: «Что я вижу?». И он увидит пару: «Эти кусачки, которые я сжимаю в трясущихся руках, спасут меня, или из-за них меня разорвет на мелкие клочки?»
Мыслить парами
Ирине также полезно мылить парами, например:
«Я пытаюсь научить Ромео – и я пытаюсь его не запутать».
«Я пытаюсь соблазнить Ромео – и я пытаюсь не вызвать у него отвращение».
«Я пытаюсь развлечь Ромео – и я пытаюсь его не напугать».
«Я пытаюсь понять Ромео – и я пытаюсь не понять его неправильно».
«Я пытаюсь предостеречь Ромео – и я пытаюсь не скрыть от него опасность».
«Я пытаюсь сказать Ромео правду – и я пытаюсь не лгать ему».
Опять-таки, слова довольно неуклюжи для описания расщепленных реакций, но симметрия в нашем случае – просто полезный идеал. Что для нас главное: чем больше я стараюсь что-либо сделать, тем больше я стараюсь не сделать что-то противоположное, причем стараюсь сделать одно и не сделать другого в равной мере. Когда поднимаются ставки, это становится особенно заметно.
Как только привыкаешь к двойственности ставок, расщепленная реакция становится очевидной и неизбежной. Это полезно, потому что при сильном зажиме это расщепление высвобождает энергию, как расщепление атома. Расщепленная реакция уточняет, очищает и определяет то, что видит артист.
Неправда, что актер не может играть две вещи одновременно. Мы всегда играем две вещи одновременно. Просто эти две вещи крайне конкретны и абсолютно противоположны. Нам необходимо играть пары, потому что нам всегда есть что приобретать и есть что терять.
Отступление: неужели есть только конфликт
Вы скажете: должны же быть исключения из этого вечного противостояния? Бывают же моменты, когда ставки съеживаются до нуля? Должен же хоть изредка воцаряться мир? Давайте рассмотрим более спокойную ситуацию. Предположим, вы смотрите на березку, она качается на майском ветерке и шелестит листьями, вся картина навевает на вас чувство полной гармонии. Березка дарит вам покой, вы этот дар принимаете. Солнце золотит листья, ваша душа наполняется ощущением мира и спокойствия – в чем проблема? Проблема в том, что любое состояние невечно. Уверен, люди, испытавшие подобное чувство просветления, сами согласятся, что моменты подобного полного единения с природой слишком мимолетны. Состояние покоя неизбежно проходит, оно нестабильно: «Дайте мне остаться счастливым навечно! Пусть эта радость никогда не заканчивается!»
Живое трение
Жизнь состоит из неудобных пар, а не из безопасных единиц. Противоречивая энергия мишени решает за нас, что мы видим и что мы делаем. Действие – это то, что делает мишень. Реакция/противодействие – то, что делаю я, чтобы изменить мишень и заставить ее делать то, что нужно мне.
Нам всегда есть что терять и что приобретать. Мы всегда в чем-то нуждаемся и пытаемся чего-то избежать. Всегда есть то, что мне нужно, и то, чего я опасаюсь. Всегда есть то, что мне нужно сделать, и то, что я не хотел бы делать. Есть желаемый результат и нежеланный результат. Желаемый эффект моих действий и эффект моих действий, которого необходимо избежать.
Нет движения – нет жизни
Живое существо всегда находится в движении, ибо все живое подвижно. Мы не имеем в виду любое обобщенное движение. Живое движение часто кажется хаотичным, но на самом деле таковым не является. Живое движение конкретно и порождается противоположностями, подобным образом электричество возникает между положительным и отрицательным полюсами. Персонаж – не застывший пункт назначения, а серия путешествий в противоположных направлениях. И совершаются эти противоположные путешествия по крайне конкретным маршрутам.
Актер обретет неиссякаемый источник энергии, поняв, что все живые существа всегда играют пары. Пары не только логически обоснованы, они нам полезны.
8. «Я не знаю, кто я»
«Кто я?» Этот вопрос звучит первым при создании персонажа и часто оказывается скорее вреден. Попытка ответить на вопрос «Кто я?» – труд всей жизни для любого человека, и чем больше мы себя узнаем, тем яснее понимаем, что совсем себя не знаем. Раз мы не можем ответить на этот вопрос даже в связи с самими собой, где уж нам ответить на него в связи с кем-то другим? «Кто я?», этот Эверест вопросов, вряд ли поможет артисту в ходе краткого репетиционного периода.
Что еще хуже, прикидывающийся таким невинным вопрос «Кто я?» весь пропитан парализующим анестетиком. Анестезия в следующем: «Кто я?» предполагает единичные ответы. Кто такая Джульетта? Дочь веронского аристократа? Четырнадцатилетняя девочка? Невеста Париса? Каждый из этих ответов правдив и статичен. Каждый из этих ответов способен парализовать артиста, потому что ни в одном единичном описательном ответе нет движения.
Ирине нужны живые ответы. Ей нужны вопросы, ответы на которые предполагают движение.
Движение между полюсами
Какие вопросы больше помогут Ирине? «Кем бы я хотела быть?» Так уже гораздо лучше, ибо этот вопрос подразумевает подвижный ответ, особенно если сформулировать его в противоположном виде: «Кем я боюсь оказаться?».
Джульетта может начать с простых соображений: «Я хотела бы стать женой Ромео, я боюсь, что стану женой Париса». Затем, может быть: «Я хотела бы быть любимой Ромео, но я боюсь, что я стану любовницей, брошенной Ромео».
Преображение
Главное, что следует помнить в связи с персонажем, элементарно просто: артисту не удастся переродиться. Это менее очевидно, чем кажется на первый взгляд. Часто артист корит себя за то, что ему не удается достигнуть некоего преображения. Но эта погоня за преображением зиждется на тщеславии, как и любой перфекционизм. Очень важно раз и навсегда выкинуть из головы идею о преображении. Нам не изменить себя, нам не переродиться. Мы неподвижны, подвижна мишень.
Преобразиться может только мишень. И мишень преображается постоянно.
Естественно, Джульетта меняется по ходу пьесы. Но Ирине не изобразить эти изменения. Хотя напрямую Ирине не переродиться в Джульетту, актрисе стоит вспомнить пятое правило – мишень всегда изменяется. Следовательно, хоть она и не способна влиять на перемены в Джульетте, Ирина может увидеть глазами персонажа, как меняется для
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
