в шестнадцать лет. Или даже в пятнадцать. Возможно, конечно, но… никак не вяжется с его характером. Или в юности он был совсем другим?
Кухарка, должно быть, думала, что я впечатлилась ее наговорами, раз задумалась и замолчала. Но меня теперь терзали сомнения. Что вообще происходит в этом доме? Откуда дети, двое из которых поразительно похожи на хозяина? И какие тайны Крапивы мне еще предстоит узнать?
Вероятно, Кербастриан Фрэй может стать неоценимым источником информации, но задавать ему столь интимные вопросы мне пока духу не хватит. А картина вырисовывается странная. Есть усадьба, старая, добротная. И в ней недавно был сделан великолепный ремонт. Одно из двух: или усадьбу Морроуз приобрел не так уж и давно, или у него в недалеком прошлом появились большие деньги. И уже после этого он разыскал своих (своих ли?) бастардов и поселил в этом доме. Дал им имя, нанял учителей. Вот только с прислугой вышла осечка: никто не хочет служить у некроманта. Гувернантки сбегают, горничные тоже. Осталась только кухарка, которая хозяина ненавидит и боится, но не уходит — вероятно, ей очень хорошо платят, и дворецкий, безмерно преданный Морроузу и его семье.
Сдается мне, Крапива полна самых зловещих тайн!
Глава 11. Первое сражение
Я никогда не имела дела с некромантами, но сама когда-то была подростком, причем одаренным. Магия во мне так и кипела. Поэтому я понимала: отказаться от завтрака дети могли, но… они же постоянно голодные! Особенно Джереми — оживляя крысу, он потратил резерв. Не знаю, сколько, но уверена: он голоден. Мальчишка, к тому же — стремительно растущий магический организм. И, кстати, ему нужно побольше сладкого. Блинчики с медом и вареньем для юного мага куда полезнее каши. Особенно для некроманта. У них явно и так жизнь несладкая.
Подобрав юбки, я вышла на крыльцо. Было свежо, даже слишком. Нечего и думать, чтобы обходить особняк в домашних туфлях и без пальто. Значит, буду ловить рыбку прямо в пруду. Хотя там своя щука имеется, приплывут ли карасики? Может, у них котлеты с вечера припасены?
Вздохнув, вернулась в дом и отправилась искать кухню. Мне ли так повезло, или кухарка сама шла навстречу, не знаю. Но почти сразу же мы с ней столкнулись.На Джаннет были нарядные плащ и капор, на ногах — высокие ботинки, в руках большая корзина.
— Уходите куда-то? — вежливо осведомилась я.
— В деревню. Навещу сестру, принесу свежего творога и мяса. Хотите пойти со мной?
Я удивилась. Нет, я не хотела, зачем мне это нужно? Оставить голодных детей совершенно одних и сбежать вместе с кухаркой в деревню? Странные тут у них нравы…
— У меня нет теплой одежды, — дипломатично отказалась я. — И обуви.
— Точно. Тиан говорил, что к обеду придет швея. Не смотрите, что она деревенская, к ней приезжают даже из Брюста. И все начальство путейское одевается у нее же.
— Замечательно, — кивнула я. — Благодарю и не смею задерживать.
Расставшись с кухаркой я бодро направилась туда, где, по моим предположениям, находилась кухня. Ее я нашла быстро — все поместья похожи. Хозяйственные помещения располагались на первом этаже и во флигелях, с выходом на задний двор. И явно недалеко от столовой.
А вот и она.
Кухня, как и все остальное, в Крапиве была новенькая, оборудованная по последнему слову техники, роскошная. Большая плита с нагревательным артефактом. Никаких дров, как это было в нашем доме. Никакой печной грязи, золы, острых щепок и стружки. Каменные полы, широкая медная раковина. Два тяжелых стола — вдоль всей стены у окна и посередине. Полки с посудой, буфет, ножи, воткнутые в массивный пенек пробкового дерева. С плитой мне пришлось повозиться, конструкция нагревательного артефакта была незнакома. Победив это чудо магической техники, вскипятила большой медный чайник. Нашла пузатый фарфоровый заварочник, в буфере по запаху разыскала запасы отличного чая и заварила. Там же нашелся и чайный сервиз. Из простых, явно не предназначенный для чаепитий в столовой. Отлично. Как раз то, что надо. На стол возле окна выставила четыре чашки. Достала из буфета хлеб, сыр и горшочек меда. Готовить меня никогда не учили, но отрезать ломоть хлеба и положить сверху сыр гораздо проще, чем кажется.
Налила себе чай, села на стул и принялась ждать. Как я и предвидела, мое ожидание не затянулось.
Очень скоро дверь отворилась — не та, что вела в коридор, соединяющий кухню и столовую, а черная, со стороны внутреннего двора. В нее заглянула порядком растрепанная голова белокурого Джереми. При виде меня его голубые глаза широко распахнулись.
Я поощрительно улыбнулась мальчишке и совершенно спокойно сказала:
— Сколько можно вас ждать? Госпожа Макинтор ушла полчаса назад. Заходите, тут есть, чем перекусить.
Голова быстро исчезла, за дверью послышалось шебуршание, громкий шепот и невнятное бурчание.
Я налила еще чаю.
Видимо, голод юных магов оказался сильнее, чем неприязнь к новой гувернантке. Дверь открылась и все трое вошли, бросая жадныевзгляды на стол.
— Магам нужно хорошо питаться, — сообщила я прописную истину. — Садитесь, я налью вам чай.
— А чего это вы такая добренькая? — с подозрением спросила Валери. — Хотите втереться в доверие? Ну уж нет, не выйдет. Была у нас уже такая… хорошая. Тоже чаем поила и сказки на ночь читала.
— И чем закончилось? — поинтересовалась я. — Вы ее убили и закопали на кладбище?
— Каком кладбище? — вытаращил глаза маленький Кристиан.
— Деревенском, наверное. Или что, вы там не были?
— Были, — нехотя ответила девчонка. — Лорд Морроуз водил отрабатывать потоки. Противно. Крысы лучше. — Она бросила быстрый взгляд в мою сторону, словно желая проверить реакцию. Я лишь плечами пожала. Крысы как крысы, подумаешь. — Нет, она просто нас бросила. Уехала и даже письма не написала ни разу.
Я кивнула. Видимо, она про ту, последнюю, которая продержалась дольше всех. Ну так где это видано, чтобы гувернантки своим подопечным письма писали? У меня было их несколько, и ни одна меня не любила по-настоящему. Как им дело до чужих детей? Я всегда об этом знала и поэтому отвечала им искренней взаимностью. Вот горничные — другое дело. С ними я дружила.
— В чае крысиный яд? — спросил Джереми, нюхая чашку. — Да нет, не похоже. Жаль, ты скучная.
— Я не очень разбираюсь в ядах, — пришлось признаться мне. —
