сне подёргивались, а нос слегка морщился. Я покачала головой:
— Наглый ты, Хилый. Чего развалился? На полу место закончилось?
Он открыл глаза, сладко зевнул и потянулся, вытянув лапы.
— Вроде дикое животное, а на кровати спишь, будто всю жизнь на ней провел — покачала я головой, улыбаясь.
— Кстати — я схватила его и подтянула к себе.
Он начал сопротивляться
— Спасибо тебе, что помогал. И ночью и на озере. И никакой ты не Хилый. Нарекаю тебя Хилом. Согласен?
Он мотнул головой.
— Ну вот, я же говорила, что ты все понимаешь — обрадовалась я. Взяла его морду и посмотрела в глаза:
— Ты тоже пока не уходи, пожалуйста, ладно? Если соберешься, то немножко попозже. Мне твоя помощь очень-очень необходима. Нам наверно придется в столицу идти.
Потеряв терпение, возле двери фыркнул Мелкий.
— Иду, иду — вставая с кровати — Ты только не пугай там никого, выгонят на фиг. Что делать будем? И охотиться только в лесу!
В это время проснулись дети. Мы умылись и вышли на улицу.
Люсетта приветственно махнула нам рукой:
— Гринат занят пока.
И чем теперь заняться?
— Люсетта, давайте мы вам поможем. Не хочется быть нахлебниками.
Мы с Линой мели двор, помогали готовить обед. А потом пошли прогуляться по селению. Добротные крепкие дома из бревен, обработанные смолой какого-то дерева. Улицы вымощены камнем, наверно с реки натаскали.
Местные сначала внимательно присматривались к нам. Слухи, видать, быстро расходятся, что мы с Игнатом одного роду племени. Если он здесь пригодился, знать и от меня проблем не будет. К детям проявляли сочувствие, новость, что соседское селение подверглось нападению Диких тоже быстро разлетелась.
К нам присоединилась детвора из особо любопытных. Вот и хорошо, детям компания будет. Я тем временем осматривалась.
Деревья и кусты, росшие вдоль тропинок и дорог, я обследовала особенно тщательно. Наверняка ведь съедобные, правда? Не будут же они у себя под боком, когда столько детей, сажать всякую гадость.
Вот этот крупный коричневый плод с мягкой бархатной кожицей был похож на финик, я сорвала его и с осторожностью надкусила его. Ааааа, блин, во рту всё «связало». Терпкий, чуть горьковатый сок мгновенно заполнил мой рот, слюни стали густые и тягучие. Я попыталась выплюнуть кусок фрукта и его сока, но слюни тянулись, как нити.
Марк громко засмеялся, увидев мою гримасу.
— Это съедобное, хотя бы? — спросила я, вытирая рот.
Он радостно кивнул. Тут же повернулся к низкому кустарнику, сорвал малюсенький фиолетовый фрукт и подал мне. Я осторожно взяла его в руку, рассматривая. Поднесла ко рту и надкусила. Блин. Кислый. Рот моментально наполнился слюной и моё лицо перекосило. Дети громко засмеялись. Смешно им.
Лина подошла и сказала, дотронувшись до моей руки:
— Их так не нужно есть. Мама их клала как приправу. Пойдем, я покажу, Рита.
И повела меня в другую сторону. Сорвала плоский зеленый фрукт и протянула мне. Я понюхала, ничем не пахнет вроде. Разломила и ощутила аромат свежих трав, свежесть ручьев, и какой-то еле уловимый незнакомый мне запах. Откусила и закрыла глаза от блаженства. Крупинки фрукта лопались на языке, заполняя рот сладостью и разнообразными вкусами. Вот чуть кислый вкус смешался со сладким мятным, сдобряя его привкусом ванили. Как вкусно! Я почмокала от удовольствия с закрытыми глазами, откусила еще и услышала детский смех.
Открыла глаза. Дети смеялись над моей реакцией. Лина улыбалась:
— Понравилось?
— Очень! — выдохнула я.
После возвращения с познавательной прогулки, мы пообедали и занялись небольшим огородом за домом. Люсетта открыла небольшую заслонку, и вода потекла тонкой струйкой в огород, поливая растения.
— Это Гринат надумал. Раньше в посуде таскали, поливали. Он покумекал, что-то придумал и от речки провёл воду. Копал что-то, стволы выдалбливал, вкапывал и опять закапывал — с довольным лицом Люсетта махнула рукой — Рукастый он у меня.
Растения были не знакомы мне. Вот куст с синими бархатными листьями, на кончиках еле заметный пушок. Я потерла листочек между пальцев и вдохнула запах. Приятный слегка мятный запах. Я закрыла глаза, вдыхая ещё раз, пытаясь найти ассоциации. Я бы сказала, мелисса с базиликом. Вот раскидистый куст с высоким толстым стволом, от ствола шли крупные толстые ветки с круглыми мясистыми зелеными листьями, на ощупь очень твердые. Но стоило мне чуть надавить, листок лопнул и на моих пальцах оказалась белая перламутровая жидкость. Я поднесла пальцы к лицу и понюхала и закрыла глаза. И почувствовала запах моря, соленого моря. Да-да. Даже вода пахнет по-разному. Ручей пахнет свежестью, полевыми или лесными травами, у озера запах свежий от ветра, но чуть прелый от стоялой воды, камыша и мокрой травы. А море пахнет нагретыми от солнца камнями, водорослями и йодом. Еще чуть-чуть и я услышу крик чайки, пролетающей над головой. Открыла глаза, прогоняя наваждение.
Надо же, как интересно. «А мне здесь нравится» — решила я. Столько необычного и незнакомого мне еще предстоит узнать.
Быстрей бы Игнат Петрович освободился, столько вопросов ещё нужно обсудить.
Мы сидели с детьми на улице. Я расчесала Лине волосы, начала заплетать французскую косичку.
Люсетта заинтересовано наблюдала:
— Ух, ты! Заплетешь племяшке моей? У неё сегодня день рождения.
— Конечно — пожала я плечами.
Хоть чем-то себя занять. Нужно ещё постирать свой костюм. А ещё я бы съела конфету, сладенькую с крепким орешком внутри. Шоколад медленно растворяется на языке, перекатывающем орешек. А уж потом с хрустом разгрызть твердый орешек с характерным жареным вкусом. Сглотнула слюну.
— Люсетта, а конфет нет у вас? — с надеждой спросила у нее
— А что это такое?
— Сладость такая в шоколаде. Бывают начинки разные, орешки или сливочная паста — с надеждой объяснила я.
— Нет. Фрукты вон сушим или подвяливаем на солнце, они сладенькие, печем на праздники пряники всякие.
— В начале Гринат тоже все просил что-то. Карамелу какую-то. А потом привык к нашей пище — смеялась она.
Дома как-то не замечаешь всей прелести цивилизации — думала я. Захотел сладкого, пошёл в магазин и купил. Вот тебе отечественное, вот заграничное подороже. Если и это не устраивает — заказываешь. Как говорится — любой каприз за ваши деньги. Кстати, здесь деньги есть? Посмотреть хоть на них.
Вернулась Люсетта с толпой девочек. Они заинтересовано разглядывали косичку на голове Лины. Поднимали ко мне свои личики и просительно смотрели в глаза. Я махнула головой:
— Заплету всех.
Нарвали цветных полосок, вместо бантов и я принялась за дело. Одной слева направо, другой справа налево, этой вообще две. И пошло дело, дети щебечут, я от
