стали выпадать из кладки, оконные блоки вываливались наружу, и в мгновение ока псевообщага рассыпалась как карточный домик.
Петр мчался во весь опор, на лице после встречи с ветками оставались кровоточащие ссадины, сломанная рука снова стала о себе напоминать пульсирующей болью, а лес все не кончался, наоборот – становился все более непроходимым. Влажная земля чавкала под ногами, стремясь замедлить движение беглеца, а тяжелое дыхание преследователя все приближалось и приближалось. Чувствуя, что силы на исходе, Петр забрался под густые ветви елей и замер, свернувшись калачиком, сознавая, что Зверь непременно его найдет. Вот только и бежать он больше не мог. Он зажмурил глаза и перестал дышать, чувствуя, что монстр приближается. Петр мог поклясться, что слышит поступь, обоняет смрадное дыхание и звериный запах, однако продолжал держать глаза закрытыми, сжавшись от ужаса и сильнее приникая к холодной земле.
Зверь прошел совсем близко, втягивая ноздрями сырой лесной дух. Он миновал место, где спрятался беглец, и, заслышав невнятный шум вдалеке, тотчас бросился в чащу, предполагая, что именно там найдет свою жертву.
Петр еще долгое время не мог двинуться с места и даже пошевелиться. Ему казалось, что он даже перестал дышать. Но все же он открыл глаза и попытался рассмотреть сквозь массивные еловые лапы силуэт Зверя: вдруг тот обманул его и спрятался поблизости? Когда стало ясно, что никакого чудовища рядом нет, парень выполз из своего укрытия, огляделся по сторонам и рванул в противоположную сторону.
Он предполагал, что должен снова выйти к общежитию, но здания и след простыл, будто его никогда и не было. Сердце бешено билось в груди, руки тряслись, только это ничего не значило: он обязан успокоиться и продолжить путь.
«Сначала какой-то сумасшедший старик, а теперь еще и это чудовище…» – размышлял Петр, перешагивая с кочки на кочку. Внезапно он вспомнил Бориса, с которым ему пришлось идти по маршруту в первый раз на «Вятке»: тот тоже видел привидений, которые пытались его убить, но по факту никто не причинил ему физического вреда. Так может быть, и это чудовище всего лишь плод воображения?
Конечно, ему хотелось верить, что «Вятка» всего лишь играет с его страхами. Но как убедить себя в том, что увиденное – на самом деле ненастоящее? Ты можешь его потрогать, чувствуешь его запах, его ярость и желание разорвать тебя в клочья. Любой здравомыслящий человек скажет, что это все реально…
«Вероятно, Зверь олицетворяет мои страхи», – продолжал думать Петр. Он был почти уверен, что чудовище более не рыщет в его поисках, а ждет случая вновь явить себя в самый неожиданный момент.
Нервное состояние неожиданно сменилось голодом. Петр вытащил из кармана шоколадный батончик, разорвал зубами упаковку и в два приема съел его, запив водой из фляжки. По телу тотчас расплылось тепло, будто он выпил пятьдесят граммов коньяка. Уровень адреналина упал, и появилась дрожь в коленях, хотелось прилечь и немного отдохнуть, но он не позволил себе дать слабину и продолжил путь, выбравшись наконец из злополучного леса и оказавшись на краю широкого поля. В одиночном путешествии он еще не встретил ничего из того, что уже видел на маршруте вместе с Волкогоновым. Впрочем, проводники предупреждали, что этот маршрут станет совершенно иным.
Поле заросло травой, но сейчас она пожелтела, пожухла и склонилась к земле. Темное небо наползало сверху, осенние облака, медленные и низкие, навевали тоску. Петр сделал несколько шагов, приминая сухую траву, и замер, увидев перед собой несколько больших гранитных камней, которые располагались недалеко друг от друга. Чутье подсказывало ему, что не стоит торопиться и следует проверить, насколько путь впереди безопасен, поэтому он вернулся назад и вооружился длинной палкой. Он щупал землю перед собой на несколько шагов, и едва палка пересекла границу между двумя валунами, как раздался резкий звук, будто от спускаемой тетивы, – и от палки тотчас отвалился небольшой кусок. Петр отпрянул и чуть не упал на спину. Таких камней на этом поле виднелось достаточно много, и если каждая пара была наделена подобной ловушкой, то ему придется потратить немало времени, чтобы миновать локацию.
Дорогу пришлось буквально нащупывать. Она была похожа на лабиринт. В некоторых местах между камнями оказывался безопасный проход, но Петр долго раздумывал, прежде чем решиться на очередной шаг, представляя, как ему отсекает часть стопы. Тем не менее, его подбадривала мысль, что преследователь вряд ли сможет пройти это место, если не знает, в каком порядке расположены ловушки. Петя шел очень медленно; порой казалось, что дальше хода вовсе нет, и требовалось вернуться на несколько шагов назад, чтобы найти новый маршрут. Вскоре он так утомился, что был вынужден сделать привал и достать из рюкзака тушенку. Пока он работал ложкой, сжимая банку коленями, приходилось непрерывно крутить головой – все ему чудилось, что из темного леса выскочит Зверь и понесется в его сторону, и он ничего не сможет с этим поделать.
После непродолжительного отдыха он продолжил путь, используя пустую консервную банку в качестве маркера – вместо палки, которая стала заметно короче. Он бросал жестянку через невидимую границу между камнями, прокладывая безопасный маршрут, но вскоре от банки ничего не осталось, и пришлось вновь применять огрызок палки.
Между тем начал идти мелкий дождь и стало еще холоднее, а поле все не кончалось. Петр опасался, что рано или поздно окажется окруженным ловушками и придется возвращаться назад, но, к счастью, всегда находился проход между камнями, и он продолжал медленно двигаться вперед. Неожиданно его палка уперлась во что-то твердое, будто между двумя камнями на его пути пролегала невидима граница. Он попытался снова, но ответом стал лишь глухой стук, какой слышится при ударе в прочное стекло, которое используют в современных окнах. Он попробовал ударить сильнее, и по едва заметному вертикальному срезу пространства пошла рябь. Петр протянул руку, превозмогая испуг, и уперся пальцами в твердую поверхность, отделяющую его от чего-то впереди. На ощупь она действительно напоминала гладкое прочное стекло. И что прикажете делать дальше – искать другую дорогу или попытаться его разбить?
Он размахнулся и посильнее ударил палкой в невидимую стену, но та лишь завибрировала с тихим неприятным звуком, напоминающим нарастающий шум прибоя. Тогда он решил обойти стену, однако уже через минуту наткнулся на еще одну непроницаемую преграду.
– Должен же быть проход? – Он ощупывал стену, но ничего не находил. Вновь искать обходной путь? Вот только тот снова привел его к прозрачной поверхности.
Теперь маршрут окончательно превратился в настоящий лабиринт, и миновать его следовало до сумерек.
