чашечке. Фигул наблюдал, как крики боли эхом разносились по помещениям.
- Очень хорошо, центурион, - сказала Сцилла, подходя к пленнику.
Посланник посмотрел на британца с испепеляющим презрением. Его ноги были заметно распухшими, а кровь сочилась из его отвисшего рта. Со стоном в агонии пленник медленно поднял голову, чтобы посмотреть прямо на Сциллу. Один его глаз опух, а губы были багровыми от синяков. Он прохрипел несколько слов на своем хриплом родном языке.
- Что он говорит, Оптион?
Фигул колебался. - Он говорит, что он трахнет.К чему ты должно быть привычен, как грек.
Британец ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы. Сцилла сердито посмотрела на пленника, его губы дернулись от ярости.
- Я вот подумал, что бритты больше, чем просто кучка волосатых варваров, совершенно лишенных культуры. - Откашлявшись, посланник повернулся к Веспилло. - Думаю, нашему другу нужен еще один урок римских манер, центурион.
Веспилло усмехнулся: - Как пожелаете, господин.
Центурион шагнул вперед, его рука сжалась в кулак, костяшки пальцев побелели. Он все еще ухмылялся, ударяя кулаком пленника в живот. Британец застонал в агонии, задыхаясь, когда воздух вырвался из его рта. Фигул услышал, как что-то треснуло. Веспилло ударил британца по лицу с такой силой, что щека мужчины залилась ярко-красным румянцем. Британец сильно закашлялся и издал ужасный рвотный звук. Потом плюнул в центуриона. Комок мокроты упал на нагрудник Веспилло. Он посмотрел вниз, затем шагнул вперед и несколько раз ударил заключенного кулаком в живот. Британец стонал, корчась от боли, отскакивая от каждого удара, и деревянная балка над его головой начала скрипеть от напряжения.
- Пока достаточно, центурион, - скомандовал Сцилла. - Мы не хотим его убивать. Он злобно улыбнулся. - Во всяком случае, пока.
Веспилло отступил на шаг и вытер слюну со своего лица окровавленной тряпкой. Заключенный безвольно повис на перекладине, тихо постанывая.
- Давай попробуем еще раз, хорошо? - Сцилла кивнула Фигулу. -Оптион, скажи этому человеку, что будет мудро, если он начнет сотрудничать. Я хочу знать, есть ли другие заговорщики. Если да, то мне нужны их имена. Пожалуйста, объясни ему, что центурион Веспилло имеет большой опыт в допросе заключенных, и рано или поздно мы узнаем все, что он знает. Это просто вопрос того, сколько страданий он выберет для начала. Если он заговорит сейчас, я даю слово, что его ждет скорая смерть.
Фигул перевел как мог. Закончив, заключенный судорожно вздохнул и поднял глаза на дознавателя. Затем он сказал несколько хриплых слов на родном языке. Фигул посмотрел на посланника.
- Он говорит, что клянется Круахом, что действовал один. Он говорит, что вы можете подвергнуть его любой пытке, это ничего не изменит.
- Он лжет, господин, - категорически заявил Веспилло. - Я могу сказать. Я работаю в этой сфере достаточно долго, чтобы видеть, когда кто-то что-то утаивает. Этот определенно что-то знает.
Сцилла жестоко улыбнулся: - Он расскажет нам все, что знает, или я увижу его распятым на городских воротах. В его состоянии человек может прожить до трех дней, прежде чем умрет. Его страдания будут невообразимы. Скажи ему это,оптион.
Фигул перевел угрозу. Медленно британец поднял голову на несколько дюймов и посмотрел на посланника, когда тот говорил пересохшими губами. Его голос был таким слабым, что Фигулу пришлось наклониться, чтобы услышать. Когда узник закончил говорить, Фигул повернулся к посланнику.
- Он говорит, что не боится смерти. Он говорит, что никто из его народа не боится смерти, в отличие от трусливых римлян. Вот почему они, в конце концов, победят Рим, даже если на это уйдет сто лет. Они не боятся умереть. Они не успокоятся, пока не будет пролита последняя капля римской крови.
Сцилла насмешливо фыркнул:- Удивительно, как они все еще цепляются за такие смехотворные чувства даже после того, как мы разгромили их армии. Можно почти восхищаться их заблуждающимся рассуждениям.
- Он упрямый, это точно, - заметил Веспилло, качая головой. - Я мог бы попробовать что-нибудь еще, господин. Бить его раскаленным железом? Или выколоть ему глаза раскаленным острием меча? По моему опыту, обычно это помогает.
- Возможно, позже, - ответила Сцилла. - Центурион, не могли бы вы принести хлеба и воды для нашего гостя. Мы не хотим, чтобы он упал в обморок, прежде чем расскажет нам все, что знает.
- Очень хорошо, - хрипло ответил Веспилло.
Он повернулся и вышел из комнаты, окликнув ближайшего слугу. Пленник посмотрел на уходящего центуриона со смесью обиды и страха: - Твой друг - животное, - пробормотал он, как только дверь закрылась.
Фигул покачал головой: - Он мне не друг. Но я видел довольно много допросов в свое время, и я могу обещать тебе одну вещь. Он не перестанет мучить тебя, пока ты не заговоришь.
Заключенный перевел дыхание. В его глазах мелькнула нерешительность, и на мгновение Фигулу показалось, что он, наконец, готов к разговору. Но узник сомкнул губы и начал безмолвно возносить молитвы своим богам. Веспилло вернулся в комнату как раз в этот момент. Сцилла повернулся к нему.
- Это нас никуда не приведет. Центурион, пожалуй, пора отрезать нашему гостю язык, так как он явно ему не нужен.
- Да господин.
Британец проследил глазами за Веспилло, когда тот потянулся за набором хирургических инструментов и лезвий, разложенных на боковом столике рядом с чашей с окровавленной водой и несколькими тряпками. Центурион поднял небольшой кинжал. Внезапно в глазах британца мелькнула паника, и он начал биться в конвульсиях, когда к нему приблизился Веспилло, его мышцы напряглись от страха. Центурион размахивал перед его носом лезвием, и пленник попытался отдернуть голову, умоляя своих похитителей бешеным голосом.
- Прежде чем заговорить, - сказал Фигул, - он говорит, что хочет получить гарантии, что вы защитите его семью от вреда. Он хочет, чтобы мы поклялись в этом.
Сцилла ухмыльнулся: - Сначала он должен рассказать нам, что ему известно. Скажи ему, что если он не будет честен со мной, я увижу, как его семью пригвоздят к городской стене вместе с ним. Он может слушать их мучительные крики, когда будет умирать.
Фигул оглянулся на пленника. Его глаза метались влево и вправо, как будто он пытался решить, доверять ли Галлу. Веспилло все еще держал лезвие близко к его лицу. Наконец британец посмотрел на оптион и заговорил.
- Он говорит, что к нему обратился один из друидов Темной Луны, - перевел посланнику Фигул. - Они пообещали ему, что спасут его семью от рабства,
