во дворец!"
Царь радёхонек: „Что, невеста моя возлюбленная, не пора ли нам к венцу ехать?" Отвечает царевна: „Тогда за тебя пойду замуж, когда возьмешь старикова сына да велишь в молоке сварить!" Царь не задумался, отдал приказ — и в тот же день собрали со всех дворов но ведру молока, налили большой чан и вскипятили на сильном огне.
Привели Ивана-царевича; начал он со всеми прощаться, в землю кланяться; бросили его в чан: он раз нырнул, другой нырнул, выскочил вон и сделался таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит царевна: „Посмотри-ка, царь! За кого мне замуж идти: за тебя ли, старого, или за него, доброго молодца?"
Царь подумал: „Если и я в молоке искупаюсь, таким же красавцем сделаюсь!" Бросился в чан и сварился в молоке…
А Иван-царевич поехал с царевной венчаться; обвенчались, выслал он своих братьев из царства и стал с царевной жить-поживать да добра наживать.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
28. Кощей Бессмертный
⠀⠀ ⠀⠀
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына, все они были на возрасте. Вдруг мать их унес Кощей Бессмертный. Старший сын и просит у отца благословенья искать мать. Отец благословил; он уехал и без вести пропал. Средний сын пождал-пождал, отпросился у отца, уехал и тоже без вести пропал. Младший сын, Иван-царевич, говорит отцу: „Батюшка! Благословляй меня искать матушку". Отец не отпускает, говорит: „Тех нет братьев, да и ты уедешь: я с кручины умру!“ — „Нет, батюшка, благословишь — поеду и не благословишь — поеду". Отец благословил.
Иван-царевич пошел выбирать себе коня: на которого руку положит, тот и падает; так и не смог выбрать себе коня, идет по городу, повесил голову. Ниоткуда взялась старуха, спрашивает: „Что, Иван-царевич, повесил голову?"
— „Уйди, старуха! На руку положу, другой пришлепну — мокренько будет". Старуха обежала другим переулком, идет опять навстречу, говорит: „Здравствуй, Иван-царевич! Что повесил голову?" Он и думает: „Что же старуха меня спрашивает? Не поможет ли мне она?" И говорит ей: „Вот, бабушка, не могу найти себе доброго коня". — „Дурашка, мучиться, а старухе не скажешь! — отвечает старуха. — Пойдем со мной". Привела его к горе, указала место: „Скапывай эту землю". Иван-царевич скопал, видит чугунную доску на двенадцати замках; замки он тотчас же сорвал и двери отворил, вошел под землю; тут прикован на двенадцати цепях богатырский конь; он, видно, услыхал ездока по себе, заржал, забился, все двенадцать цепей порвал. Иван-царевич надел на себя богатырские доспехи, надел на коня узду, черкасское седло, дал старухе денег и сказал: „Благословляй и прощай, бабушка!" Сам сел и поехал.
Долго ездил, наконец доехал до горы; пребольшущая гора, крутая, въехать на нее никак нельзя. Тут и братья его ездят — возле горы; поздоровались, поехали вместе. Доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: „Кто этот камень бросит на гору, тому и ход будет". Старшие братья не могли поднять камень, а Иван-царевич с одного маху забросил камень на гору — и тотчас в горе показалась лестница. Он оставил коня, выдавил из мизинца в стакан крови, подает братьям и говорит: „Если в стакане кровь почернеет, не ждите меня — я умер!" Простился и пошел. Зашел на гору — чего он не насмотрелся! Всякие тут леса, всякие ягоды, всякие птицы!
Долго шел Иван-царевич, дошел до дома: огромный дом! В нем жила царская дочь, тоже утащил ее Кощей Бессмертный. Иван-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Царская дочь увидела человека, вышла на балкон и кричит ему: „Тут, смотри, у ограды есть щель, тронь ее мизинцем — и будут двери". Так и сделалось. Иван-царевич вошел в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошел спасать мать от Кощея Бессмертного. Девица говорит ему на это: „Трудно спасти мать, Иван-царевич! Он ведь бессмертный — убьет тебя. Ко мне он часто ездит; вон у него меч в пятьсот пудов, подымешь ли его? Тогда ступай!" Иван-царевич не только поднял меч — еще бросил кверху; сам пошел дальше.
Приходит к другому дому, двери знает, как искать; вошел в дом, и тут его мать; обнялись, поплакали. Он и здесь испытал свои силы — бросил какой-то шарик в полторы тысячи пудов! Время приходит быть Кощею Бессмертному; мать спрятала его. Вдруг Кощей Бессмертный входит в дом и говорит: „Фу, фу! Русской костки слыхом не слыхать, видом не видать, а русская костка сама на двор пришла! Кто у тебя был? Не сын ли?" — „Что ты, бог с тобой! Сам летал по Руси, нахватался русского духу, тебе и мерещится", — ответила мать Ивана-царевича, а сама поближе с ласковыми словами к Кощею Бессмертному, выспрашивает то, другое и говорит: „Где же у тебя смерть, Кощей Бессмертный?" — „У меня смерть, — говорит он, — в таком-то месте: там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце моя смерть". Сказал это Кощей Бессмертный, побыл немного и улетел.
Пришло время — Иван-царевич благословился у матери и отправился искать смерть Кощея Бессмертного. Идет дорогой много времени, не пивал, не едал, хочет есть до смерти и думает, кто бы попался… Вдруг волчонок, он хочет его убить. Выскочила из норы волчиха и говорит: „Не тронь моего детища, я тебе пригожусь". — „Быть так!" Иван-царевич отпустил волчонка, идет дальше — видит ворону. „Постой, — думает, — здесь я закушу!" Зарядил ружье, хочет стрелять, ворона и говорит: „Не тронь меня, я тебе пригожусь". Иван-царевич подумал и отпустил ворону. Идет дальше; доходит до моря, остановился на берегу. В это время вдруг взметнулся щучонок и упал на берег; он его схватил, есть хочет смертно, думает: „Вот теперь поем!" Ниоткуда взялась щука, говорит: „Не тронь, Иван-царевич, моего детища, я тебе пригожусь". Он и щучонка отпустил.
Как пройти море? Сидит на берегу да думает, а щука как будто узнала его думу, легла поперек моря, он и прошел по ней, как по мосту; доходит до дуба, где была смерть Кощея Бессмертного, достал ящик, отворил — заяц выскочил и побежал. Где тут удержать зайца! Испугался Иван-царевич, что отпустил зайца, призадумался, а волчонок, которого не убил он, ринулся за зайцем, поймал и несет к Ивану-царевичу. Он обрадовался, схватил зайца, распорол его и как-то оробел, а утка выпорхнула и полетела. Он стрелял, стрелял —
