лунами: глаза были серебристые как Шира, а волосы — золотистые как Шеле, — и она покорно кивнула и сразу же начала рассказывать мелодию об этой битве, повторяя слово за словом то, что слышала сегодня днем от идущего за войском поэта.
— Нет, — тут же сказал темноволосый Фир, отпивая вина из чаши и со стуком ставя ее на стол. Его лицо без красной краски было странным, непривычным… красивым? Можно ли назвать красивым того, для кого это слово не значило ничего? — Не нужно о битвах и крови, акрай Шербера. Расскажи о мире.
Она запнулась, но тут же вспомнила старую, рассказанную еще Афалией историю, и начала говорить…
— Замолчи, акрай, — сказал Прэйир, и она тут же замолчала. — Поднимись.
Она поднялась.
— Опустись на колени и поклонись мне.
— Хватит, — тут же прервал господин Тэррик, и Шербера замерла, уже опустившись на одно колено, и перевела взгляд с его лица на лицо Прэйира. — Вернись на свое место, акрай. Ты голодна? Ты можешь поесть с нами, если хочешь.
— Нет, — сказала она, осторожно поднимаясь с колен и усаживаясь на ложе, но все еще не отводя взгляда от лица Прэйира. — Господин Прэйир…
— С каких пор акраяр называют воинов господами? — спросил он резко, не отрывая от нее взгляда темных глаз, и Шербера опустила голову, понимая, что оскорбила его. — Подними голову, женщина, когда я с тобой говорю. Почему ты назвала меня…
— Я сказал: хватит, — все так же спокойно прервал господин Тэррик.
Шербера увидела, что двое мужчин смотрят друг на друга. Остальные: Фир, Номариам и господин Олдин, спокойно ели и, казалось, не обращали на происходящее внимания. Она сжала руки на коленях и тут же расслабилась и откинулась назад, чтобы они не видели, что она уже напугана, хоть и пытается казаться спокойной.
Сайам избил бы ее до полусмерти за то, что она назвала его господином. Что сделает Прэйир?
— Шербера, — фрейле произносил ее имя как «Чербер», — как долго тобой владели те пятеро?
— Две Жизни, господин, — ответила она, еле заметно вздрогнув.
— Как это случилось?
— На мой город напали зеленокожие, господин. Темволд предали нас и сбежали. Мы, выжившие, оказались беззащитны. Нам пришлось примкнуть к восходному войску, чтобы выжить, и последовать за ним дальше на юг. Славные воины, которые мною владели, были в этом войске.
— До этого у тебя был мужчина?
Она покачала головой, теребя рукой ткань платья.
— Нет, господин. Я была слишком мала. Мне было шестнадцать Жизней, когда зеленокожие захватили нас.
— Когда воины овладели тобой?
Шербера залилась краской, но не опустила глаз под его пристальным взглядом:
— В первую же ночь, как мы вошли в город. Все пятеро.
— Ты лжешь, — резко сказал Прэйир. — И их, и тебя убила бы магия.
— Она не лжет, — тут же возразил Фир, и Шербера посмотрела на него, удивленная уверенностью в его голосе.
— Она не лжет, — поддержал его Номариам. Он казался старше остальных. Сколько ему было: сорок Цветений или больше? Как долго он уже был на войне, как много битв видел? — Они владели тобой как рабыней, акрай?
— Да.
— И ты заставил нас дать клятву постельной девке, — выплюнул Прэйир, поворачиваясь к фрейле. — Ты хочешь сказать, что ей не владели другие? Что за акрай ты связал с нами?
— Мною никто не владел, воин, — яростно сказала она, не сумев заставить себя назвать его по имени, хотя оно уже давно перекатывалось тяжелым камнем у нее на языке. — Я не была рождена рабыней. Я должна была стать женой фрейле. И пока я могла выбирать свою судьбу, я выбирала ее. Но потом я всегда служила Инифри, даже если служба эта была слишком жестокой. Как ты, обагряющий руки чужой кровью, разве не так?
Он отвернулся от нее так, словно она ничего не говорила, и Шербера снова сжала руки, понимая, что за такую дерзость заслужила бы от Сайама пинок в лицо. Она возразила воину, она не сдерживала своих чувств и говорила то, что думала. Сайам и остальные не считали, что акрай положено говорить о своих чувствах и желаниях. Ее чувства и желания принадлежали тем, кто ей владел.
— Тебе не стоит бояться нас, акрай, — сказал господин Тэррик после короткого молчания. — Воины восходного войска хорошо относятся к своим акраяр. Те, что владели тобой, были наказаны за свою жестокость. И мною, и Инифри.
Но Шербера все еще смотрела на Прэйира… и он это заметил.
— Еще одна женщина не сказала, что я овладел ею насильно, — процедил он, поднимаясь во весь свой огромный рост и поворачиваясь к ним спиной. — Я сыт и напился вина, и у меня есть дела в лагере. Я ухожу. Я услышал все, что хотел.
Он так открыто проявлял неуважение к фрейле, что это казалось Шербере вопиющим. Но тот даже не повел и ухом и только кивнул.
— Иди. Идите все. Чербер, это платье для тебя, переоденься и следуй к палатке кароса каросе. Сегодня ночью ты остаешься с ним.
Глава 6
Мужчины вышли за перегородку, и Шербера переоделась в новое, тонкое и красивое платье. Оно было красное, как кровь, как битва, как краска на лице кароса каросе, и ее волосы заблестели в этом цвете, тоже наливаясь красным.
На подушках лежало зеркало с резной ручкой, и Шербера взяла его и внимательно рассмотрела себя, задержавшись на обнаженной шее с темно-фиолетовыми и синими пятнами — следами веревки и пальцев человека, который уже никогда никого не коснется. Она зло улыбнулась, когда вспомнила искаженное страхом и осознанием смерти лицо своего бывшего спутника.
Она надеялась, остальные умерли так же бесславно, как и он.
Шербера заколола свои длинные волосы деревянной заколкой и посмотрела в зеркало снова. Когда волосы были убраны с лица, становилось видно, что скулы у нее широки и совсем не похожи на скулы женщин народа, с которым она пришла. Светлые глаза были зелеными, как Побережье в дни Цветения, а приподнятые уголки делали их похожими на глаза пустынной кошки. И только лицо, обожженное солнцем, было таким же, как лица всех акраяр, идущих за восходным войском из сердца пустыни к Океану.
— Идем со мной, акрай, — сказал Фир, скользнув быстрым взглядом по ее волосам и платью. — Завтра будет трудный день, а ночи сейчас коротки. Нам следует поторопиться.
Она попрощалась с фрейле и последовала за ним.
На пустыню опускались быстрые сумерки. Шербера постаралась побыстрее пройти мимо сидящих у костров воинов, хоть ни один из них и не обратил на нее внимания
