да, я знала, что мы с мамой останемся в доме. Я буду ходить в ту же школу. Просто странно было, что папы нет. И мне было стыдно признаваться друзьям в том, что они развелись.
— Отец поддерживал с тобой отношения?
— Конечно. Он не всегда приезжал, когда обещал, но в основном исправно платил алименты, а мама объясняла, что он переживает трудные времена.
— В каком смысле?
Конечно, ее прошлое его никак не касается, но он умел хорошо слушать, а им ведь надо чем-то заняться в ожидании ночи.
— Он сильно пил. После того как его несколько раз останавливали за вождение в пьяном виде, он провел несколько месяцев за решеткой. Но в те дни, когда он возил ее обедать или развлекаться, например, кататься на пароме или на ярмарку штата Вашингтон, всегда бывал трезвым. Поэтому Клер по-прежнему любила отца и знала, что он любит ее. И все же она чувствовала себя брошенной. Наверное, именно поэтому она так долго оставалась с Девином, несмотря на все тревожные признаки.
Какой неожиданный разговор!
— А ты? Твои родители тоже развелись? Отец бросил вас с мамой?
— Еще до моего рождения. — Долгая пауза. — У матери были свои проблемы. Она работала официанткой в баре, судя по тому, что я помню. Как-то… мне было четыре года… она не забрала меня домой из детского сада. И тогда меня отдали в приемную семью. Больше я ее не видел.
— Какой ужас! Она… у нее были проблемы с наркотиками?
Их взгляды встретились, и он хрипло кашлянул.
— Наверное, все очевидно. Да, несколько раз она ширялась при мне. Когда у нее не было денег на очередную дозу… — Он покачал головой.
Клер не хотелось даже думать о том, что он не договорил.
— Ты потом искал своих родителей?
— Мать. Узнал, что через два года после того она умерла. А отца… нет. Да и зачем?
Клер поняла. На его месте она бы тоже не искала.
Должно быть, обезболивающее подействовало, потому что глаза у Адама начали закрываться. Он снова на несколько минут провалился в сон, и Клер не нарушала молчания.
— Послушай! — вдруг сказал он, и Клер вздрогнула от неожиданности.
— Что? — Она наклонила голову, чтобы видеть небо — бесконечное голубое пространство, которое прорезал длинный след от самолета. Как ни странно, Клер вдруг испытала острую боль. Вот доказательство, что они не одни на свете… хотя с таким же успехом могли оказаться и одни.
— Ты любишь свою работу? — неожиданно спросил Адам.
По-прежнему глядя на след от самолета, она задумалась.
— В основном да, но… это работа, а не страсть. Я неплохо зарабатываю и могу тут же обо всем забыть, как только ухожу домой. — Она задумалась над своими словами. — Наверное, про тебя того же сказать нельзя?
— А ты сама как думаешь?
— Вряд ли мне понравилась бы такая работа, где в меня стреляют в самый обычный день, — искренне призналась она.
— Вчера был необычный день… — Адам снова хрипло рассмеялся.
— У тебя очень много шрамов.
— Да. — Он снова задумался.
Когда молчание стало гнетущим, она спросила:
— Не хочешь горячего шоколада? Или кофе? Или…
Их взгляды встретились; его глаза были налиты кровью.
— А может, побережем воду?
— Нельзя же допускать обезвоживания.
— Тогда горячий шоколад.
Несколько минут ушло на то, чтобы вскипятить воду и развести порошок. Передав ему напиток, Клер забеспокоилась, заметив, как он греет руки о кружку и дышит над паром. Хотя она сама не разделась до футболки, день вовсе не был холодным. Если у него поднимается температура…
Но он отпил глоток и поднял голову.
— Почему ты порвала с женихом?
Какой он любопытный! И ей ужасно хотелось спросить, был ли он женат и есть ли у него кто-нибудь.
Да и вообще, почему не ответить? Вряд ли они с Адамом еще когда-нибудь увидятся после того, как окажутся в безопасности.
— Ему не нравилось, когда ему противоречат, даже в мелочах. Ему не нравилось, что я зарабатываю больше, чем он. Кроме того, он постоянно меня унижал, и наедине, и при наших друзьях. Когда мы только познакомились, он казался таким уверенным… — Лицо у Клер скривилось. — Может быть, я и всезнайка…
Адам презрительно хмыкнул:
— Похоже, ему нужна была покорная спутница жизни, рядом с которой он чувствовал бы себя важной шишкой. — Он прищурился. — Он тебя бил?
— Да. Ударил один раз. И на том все закончилось.
— Потом он унижался, обещал, что больше такого не повторится?
Она кивнула:
— Я сказала, что ему нужно обратиться к психологу, и ушла ночевать к друзьям… — к Майку и Шелби, конечно, — и сказала Девину, чтобы к тому времени, как я на следующий день вернусь с работы, его уже не было.
— Вы жили у тебя? Готов поспорить, ему это тоже было неприятно.
Конечно, ему было неприятно, но он любил жить на широкую ногу.
— У него была студия… а у меня большие апартаменты в хорошем жилом комплексе.
Она совсем не удивилась, когда, вернувшись на следующий день, застала его еще дома. Он собрал вещи, но, кроме того, приготовил вкусный ужин и накрыл стол со свечами. Откупорил бутылку вина. К счастью, ей хватило здравого смысла позвать с собой Майка. Девин осыпал ее грязными обвинениями и непристойностями, но все же вернул ключ и ушел.
После того как она поплакала, они с Майком задумали этот поход, но им пришлось довольно долго ждать и копить отпускные дни.
Майк подарил ей надежду на лучшее, и вот к чему привели его доброта и дружба! К бессмысленной смерти.
Она заплакала. Ей пришлось закрыть лицо руками. В следующий миг она поняла, что Адам стоит на коленях возле ее стула и обнимает ее. Она позволила себе целую минуту плакать у него на плече. Потом она подняла голову, наградила его дрожащей улыбкой и легко положила ладонь ему на область сердца.
— Спасибо!
— Вот сукин сын…
Удивленная, она сказала:
— Я плакала не из-за Девина. Я…
Ей не нужно было объяснять, что она плакала из-за Майка… и Шелби. Он вернулся на свой стул и так долго молчал, что она все же не выдержала:
— Ты женат?
— Боже, нет! — Адам резко повернул к ней голову.
Что ж, можно было догадаться. Конечно, не такая она дура, чтобы думать о нем в таком смысле.
— Ты вообще противник брака как такового? — поинтересовалась она.
— Не в том дело. — Адам нахмурился. — Хотя из моих знакомых счастливы в семейной жизни совсем немногие.
— Ты вращаешься не в лучших кругах, — заметила Клер.
Адам пожал плечами:
— Многие
