немного подумав, первым делом я решил, что сначала мне необходимо обзавестись хоть каким-то оружием, также не помешало получить хоть какую информацию о нападавших. А где это можно сделать, да и еще совместить два этих пункта? Конечно же, на месте нападения.
Вернувшись к перевернутой карете и внимательно все осмотрев, пришел к не очень хорошим для себя выводам. Во-первых, нападающие унесли за собой абсолютно все. Они не оставили ни единой частички металла. Во-вторых, их было много. Нет, не так: их было очень много! Радовал только один факт: судя по следам, все они были какими-то субтильными что ли? В третьих, нападавшие сильно не походили на людей. Как я это понял? Ну, по сероватому тщедушному телу с большими ушами трудно не понять. Что я могу сказать про нападающего? Если одним словом - “мерзость.” А если подробней, то на мелком, тщедушном, покрытом синюшной кровью теле располагалась непропорциональная голова с практически треугольными ушами. Еще одной особенностью были крупные, даже на вид острые зубы, и острый треугольный нос. Я уже говорил, что мерзость? Если да, то еще повторюсь – мерзость. Однако, были и более приятные моменты. Обороняющиеся, судя по всему, очень дорого продали свои жизни. Вся дорога была покрыта остатками синей крови. Не знаю, зачем нападающие унесли тела, но создавалось впечатление, что их там счас не очень много. Это давало неплохой шанс на приятный, лично для меня, выход. Пусть оружия я не нашел, но понял, что надо делать сейчас. Для начала мне необходимо найти их. И так как большинство из них ранены, разобраться с ними будет легко. Надеюсь, сильно надеюсь.
И вот снова незаметное ответвление от дороги – здесь начинается мой путь в новую жизнь. Правда, размышлял об этом исключительно на ходу, и недолго, так как был вынужден двигаться осторожно. А это сильно сложно, одновременно думать и осторожно подбираться к смертельной опасности.
Медленно и осторожно, шаг за шагом, я пробирался параллельно тропинке, в сторону неизвестности. И по некоторым признакам идти мне осталось не сильно долго. Об этом свидетельствовал как все нарастающий шум, так и то, что тропинка становилась все шире и шире. Наконец, через два часа быстрого, но осторожного хода, я вышел к лагерю тех серошкурых коротышек. Сначала меня сильно удивило, что лагерь разбит так близко от места нападения, но присмотревшись повнимательней понял, что ничего странного в этом нет. Большинство из коротышек имели очень неприглядный вид, многие из них были ранены. Похоже, пока оставались силы, они бежали со всех ног. А когда последние их покинули, они просто попадали, там где стояли. И к настоящему моменту они понемногу приходят в себя. Жаль, я пропустил момент когда они лежали без сил, тогда с ними было бы легко расправится. Ну сделанного не воротишь, мне остается только одно ждать удобного момента, который представится, скорее всего, сегодня ночью.
Лагерь жил своей жизнью. Кто-то из коротышек перевязывал раны. Кто-то бесцельно слонялся по лагерю. То здесь, то там постоянно возникали потасовки, иногда переходящие в драки и поножовщину. Если бы мне не хотелось побыстрее разобраться с предстоящим неприятным делом, они бы перебили сами себя. Одним из самых неприятных моментов был общий обед данных “индивидов”. Ладно, побаловались они каннибализмом у меня на глазах, сильно неприятно, но это их выбор. Но когда они перерезали горло сильно избитому пленнику, отправив его тело в котел… Не знаю на каких морально-волевых я это вытерпел. Не скажу, что это было последней каплей в моем решении, далеко нет, мне все равно нужно как-то избавиться от этих мелких пакостников. А после такого представления, все же предстоящее действие становится как-то легче.
Наконец, наступила ночь. Лагерь постепенно засыпал. За время наблюдения за коротышками я насчитал примерно десять особей, которые активно перемещались и, следовательно, могли представлять опасность для меня. Еще порядка двадцати оглашали лагерь своими стонами. Самое интересное: за ранеными никакого ухода не наблюдалось, и большинство из них к данному моменту могли только стонать.
Само нападение началось как-то буднично. Один из не самых крупных коротышек заинтересовался белой шкуркой ласки и начал шуметь. Кажется, случайное действие начало цепочку нападений, которое привело к полному истреблению банды. Мы с Бером зашли в лагерь с разных сторон. Первоначальной нашей целью были особо активные коротышки. Для меня это не особенно удобные цели, так как из всего оружия у меня самодельное деревянное копье. То Беру в этом отношении значительно легче. Он сам был смертельным оружием для коротышек с его то размерами и силами. Осторожно пробираясь к центру лагеря, я старался особо не отсвечивать. Основные моим действием было ткнуть из темноты в ничего не ожидающего мелкого пакостника. И тут в мою пользу играла разница в комплекции: я был значительно выше и сильнее их. Кажется, что первое убийство человекоподобного существа должно как-то отражаться на моем состоянии, однако то ли накопившийся азарт, то ли остатки от увиденного мной обеда, не давали времени для паники. Наконец, из активных уродцев остался один, самый крупный и мерзкий. Все тело его покрывало большое количество мелких шрамов. Вооружен он коротким односторонним мечом. Ну как коротким? В его руках он казался довольно-таки длинным, а вот для моих размеров, он был не очень длинным и толстым в обухе, но одновременно производил впечатление массивности и надежности. Судя по всему, попал он в руки коротышке недавно, так как не производил общего удручающего впечатления. Да и общее состояние коротышки не столь плачевно. Если мы находились в игре, то я бы сказал, что это босс локации или элитный монстр.
- Кто здесь? – неожиданно взревел он, — выходи на свет или Гобл покарает тебя.
Гобл значит. В отличие от деда, я не очень люблю читать, но особо отмеченные им все же прочел. И да – за исключением цвета, коротышки были довольно-таки похожи на то, что описывали авторы. Да и Гобл этот. Хорошо, значит, нарекаю вас гоблинами, и мне не сильно интересно, как вы сами называете себя. Для меня отныне вы гоблины.
Данные размышления не помешали мне ткнуть копьем в живот гоблину. Однако тот поразительно легко увернулся, швырнув в меня клинок и резко схватил копье. От неожиданности я отпустил руки и, отбежав назад, запнулся об внезапно ожившего раненого. И тут бы мне был конец, если бы не вцепившийся в ухо гоблина Хохол. Пока тот пытался оторвать от себя мелкую, но юркую ласку. У меня появилось время для
