хотите». (Квартира, кстати, не была застрахована.) В этот момент из пустой смежной комнаты потянуло дымом… Пожарные, оглядываясь и тайком крестясь, поспешно сбежали. После чего по номеру 03, услышав адрес «нехорошей» квартиры, стали бросать трубку.
Сначала Надежда Степановна пыталась примирить пиромана народными методами. Садясь за стол, ставила лишнюю стопку и клала кусок хлеба, приговаривая: «Ты хороший, мы знаем, ты только не жги нас, не жги…» Стопка оставалась на ночь, но ничего сверхъестественного не происходило: водка испарялась, хлеб черствел. Бабка-знахарка, найденная через заботливых соседей, шептала, уверяя: «Ничего, ничего, это сглаз, я исправлю, еще двести тысяч в правую руку, пожалуйста…», а пожары продолжались и после нее.
Следующим был православный священник по объявлению «Освящаю, благословляю, снимаю порчу». Долго молился, рисовал у двери и на стенах кресты, окроплял, успокаивал: «Больно сильный у вас бес, потому, уж извините, должон оправдать душевные расходы», и взял миллион. Передышка длилась привычный срок — 2 дня. Другой батюшка, по православному званию повыше, попался честнее, денег не просил, обещаний не давал. Сразу признался: «Избавлю вряд ли». И действительно, не избавил. Веры у них, жителей пока еще Советского государства, не было. Разве что языческая…
Один из батюшек оставил Библию: мол, загорится — вы, молясь, идите на огонь, он и отступит. Попробовали. С тех пор обгоревшая Библия валяется на самой дальней полке, пока еще не тронутой пламенем.
Вскоре в семье заметили жутковатую закономерность: горело тогда, когда в квартире обязательно была Лола. Ее отсутствие гарантировало: огня не будет. Сама Лола своей причастности не замечала. Заботой Андрея Ли было выяснить, почему так происходит. Что взаимосвязь действительно есть — хозяйка ничуть уже не сомневалась.
Лишний раз убедиться в странной соотнесенности человека и непонятно чего пришлось почти перед новогодними праздниками. Лола пришла в гости. Остальные вскоре ушли. Вернулись — снова застали в квартире пожарную команду… Сгорела единственная нетронутая комната.
«Полтергейст имеет психогенную природу. Это значит, что он вызывается людьми. Причиной полтергейста служат неосознаваемые психические процессы, которые пока неизвестным науке образом заставляют окружающее пространство менять свои физические характеристики. В данной семье роль генератора полтергейста, по-видимому, принадлежала Лоле, а роль его катализатора — Надежде Степановне. Без их взаимодействия полтергейст не происходил», — говорит Андрей Ли.
О нем хозяйка узнала из московской газеты. Безо всякой надежды позвонила. Он приехал в почти полностью разрушенную квартиру. И уверенно сказал: «Все будет нормально».
Следующими вопросами были: «Как? Как избавиться?» Если опустить неинтересную груду серьезных научных терминов, предложенных Андреем, методику избавления можно изложить так: полтергейст следует перевести из огневой, разрушительной фазы в двигательную. То есть чтобы не горело, а, скажем, летало. Меньше беспокойства, больше экзотики. Делается это психотерапией. Иногда грубо — гипнозом, иногда тоньше — обычным бытовым общением, имеющим, правда, глубокий подтекст и смысл.
Приезжая, Андрей во всех комнатах ставил камеры, чтобы было чем реально убеждать городские власти: от видеозаписи не отопрешься. Поймать злого духа живьем пока не удалось.
А когда Андрей уезжает, в квартире, к сожалению, остается по-прежнему неуютно. Разве что гарью не пахнет: вычистили и вымыли. Нет Лолы — тихо. Есть Лола — все ждут, когда вспыхнет. По чистой случайности (если они вообще бывают) журналистам удалось записать на видео сюжет о полтергейсте, оперативно подготовленный 40-м каналом петербургского телевидения.
Проделки домовых
В Софии летом душно. Корреспондент газеты «Труд» Г. с женой и детьми летом 2007 года решил провести недельку на одной из дач его добрых друзей, Иво Лозенски и Славки Севрюковой.
Леля Славка («леля» — по-болгарски «тетя») — очень известный в мире медиум. Она удостаивалась личных приглашений на международные симпозиумы от короля Испании, глав Италии, Чехии, Кипра. Иво — ее ученая тень, окончил наш питерский вуз, защитил кандидатскую диссертацию и, потрясенный даром ясновидицы, по сути, посвятил ей всю жизнь.
Лукаво сверкнув своими перламутровыми глазами, Севрюкова предложила: «Две дачи вам на выбор. Лучше жить у меня: рядом с домом колодец, который все лето с водой, так что ко мне вся округа с ведрами ходит. У Иво же домовенок живет. Такой пакостник. Как бы он не испортил вам весь отдых». Корреспондент отшутился: «В Арктике, на острове Жохова, я в обнимку с белыми медведями на льдине спал, уж с домовенком как-нибудь совладаю».
Гости осмотрели оба домика. Тот, что лели Славки, — в низине, у Иво — на живописном холме предгорий, такой игрушечный, уютный — выбрали его. Кто бы мог предположить, что леля Славка и не думала шутить…
Они допоздна наслаждались прохладой вечера: подумать только, Свидня в каких-то 40 километрах от Софии, а совершенно другой климат. Как-то необычно и сказочно было рядом с игрушечным домиком Иво после сорокаградусного пекла в Софии. Долго любовались звездным небом с огненными прочерками метеоритов. Зашел сосед с ближайшей дачи, известный в Болгарии летчик-испытатель, сказал, что едет в Софию. Гости удивились: отсюда — и на ночь в пекло? Здесь же горный воздух, прохлада, кругом фрукты, ягоды. Сосед ответил уклончиво и распрощался.
Наконец, решили ложиться спать. Жену и детей Г. устроил в зале, а сам улегся на тахте в пристройке. Только стал задремывать, и тут… началось!
По стояку парового отопления, что был у него в изголовье, что-то громко, с металлическим звуком, процокало: цок, цок, цок. Потом кто-то стремительно пронесся по чердаку. И — о ужас! — в дверь стали ломиться. Причем Г., лежа ногами к застекленной двери, освещенной снаружи, видел, что там никого нет. И несмотря на это, кто-то или что-то ломилось в дом.
Г. быстро сообразил — это «шумный дух». Не зря, значит, леля Славка предупреждала. Сразу вспомнилась публикация в «Труде» о Барабашке. Да и болгарские газеты заполонили материалы о своем уникуме — Кики из Пловдива, который жил как бы в симбиозе с девочкой-подростком. Она даже с ним разговаривала на разные темы. Задавала вопросы и получала вполне осмысленные ответы.
Боясь, что домовенок испугает его семью, Г. вступил с ним в переговоры.
— Ты Кики? — спросил он и подсказал ему варианты ответа: — Если да — стукни один раз. Если нет — два раза.
Последовал ответ:
— Нет.
— Тогда, может, ты Чук («чук» — по-болгарски «стук»)?
— Да, — ответил домовенок.
— Что же ты так разбушевался?! — возмутился Г. — Ты перепугаешь моих близких.
Молчание.
— Мы тебе не понравились, и ты не хочешь, чтобы мы здесь жили? — не отступал Г.
— Да.
— Но ведь на дворе ночь, и мы не можем покинуть дом.
Молчание.
Ну, молчишь — и молчи.
