Книга Преподша в неволе - Аля Миронова

Дима

Впервые я её увидел, когда мне было 13 лет. Я прекрасно помню тот день до мельчайших деталей.

Мама попросила меня взять младшего и сходить на рынок за картошкой. Рынок располагался в двух остановках или двадцати минутах ходьбы. Мелкому на тот момент было уже почти 9 лет. Казалось бы, взрослый парень, ан-нет. Сестренку мама оставила себе в помощницы, как никак мы ждали гостей.

Стояла тёплая летняя погода, я решил, что мы пойдём пешком. Когда до рынка оставался всего один перекресток, младший захотел пить. Нам повезло, здесь стояла бочка с квасом. Я занял очередь, брат крутился рядом. Казалось бы, что опасного в действе попить кваску? В тот момент, когда нам уже наполняли стаканчики прохладным напитком, мой брат сорвался с места и побежал на дорогу.

Как на зло, горел красный свет пешеходам.  Этот перекресток отличалась высокой интенсивностью движения. Конечно же, я бросился вслед за братом, но я понимал, что катастрофически не успеваю. Внезапно две полосы движения перекрыла учебная машина. Автомобили, движущиеся по средней и крайней левой полоса, затормозили и стали сигналить. Наверняка, каждый материл учебку со всеми пассажирами. Со стороны водительской двери на дорогу вылетело нежное облако светло-сиреневого цвета. Фигуристая, но с юным прелестным личиком девушка, кому-то могла показаться пухленькой, но я счёл её нереальной. Какое-то виденье. Красивые формы, толстенная и длинная коса волос, которая переливалась в тон одежде, необычного цвета сарафан, из-под которого виднелись аккуратные ножки в белых кедах. Она выглядела чужеродно среди автомобильного коллапса, ею же и созданного.  Только сейчас я заметил, как инспектор вышел из машины со стороны пассажирского переднего сиденья, встал на перекрестке, и поднял руку вверх. Автомобили гудеть перестали. Мелькнула мысль, интересно, а девушка права получит или нет, все-таки, создала аварийную ситуацию, хоть и спасала моего братишку.

Словно горная козочка, девушка-виденье резво подскочила к моему брату, и встряхнув его, бегло осмотрела. Яэль. Почему - то именно это еврейское имя пришло мне в голову. Кажется, это что-то из библии, нам её нянечка читала перед сном каждый вечер, в детдоме. Горная козочка, газель, в переводе. Да, это про неё. Потом моя Яэль оттащила малого на островок безопасности и так же быстро вернулась в машину.  Ещё мгновение, инспектор тоже вернулся в машину, и учёба сорвалась с места. Скопившиеся автомобили стали разъезжаться, а я, как только загорелся зелёный человечек, уже стоял и обнимал дрожащего от страха брата. Он тихо всхлипывал и все повторял "такса, такса". Только сейчас я заметил, что он держал в руках маленький комочек. Стоит ли говорить, что в тот день мы не пошли на рынок, но у нас появился новый член семьи. Чёрная, с маленьким белым пятнышком на шее, собака. Кличку ей придумал брат, Клякса. Только это оказалась вовсе не такса, а помесь поинтера с долматином, как сказал ветеринар. Это чудовище выросло довольно огромным и умным. Клякса была доброй собакой, но с очень шкодливым характером. А как ей обрадовалась сестренка! Правда, родители не то чтобы были в восторге, но им пришлось сдаться, нас больше.

Кстати, именно из-за этой собаки мой брат получил свое прозвище.

Второй раз я встретил свою козочку спустя два года. Дядька взял меня с собой на работу, показать, чем занимаются настоящие мужчины, не то что мой папка. Мой отец занимался бизнесом, говорят, хорошо поднялся в 90-е. Мне все равно, даже если он кого-то убил. Каждый выживал, как мог. Естественный отбор. Дядя Витя очень недолюбливал отца, но что поделать, если его жена тётя Арина и мой отец родные брат с сестрой? Так я оказался в штабе Командования силами спецопераций нашего округа. Моя Яэль, которая мне так часто снилась за те два года, неожиданно оказалась здесь же.  На этот раз её прекрасная фигура была облачена иначе. Серебристые шорты до красивых коленок, такая же серебристая блузка в черные горохи с бантом на пояснице, и черные балетки. Русые волосы были собраны в пушистый высокий хвост. А в маленьких ушках виднелись белые серьги в форме лягушек, с ярко-голубыми глазами, как и их обладательница. Фантазия так и пошла в пляс, растущий организм подростка делал свое дело с мозгами.

- Даже не смотри в ее сторону, - прервал мои дядька.

- Почему? – на автомате спросил я, запоздало понимая, что сам себя спалил только что.

- Потому что это девушка-катастрофа. Настоящая беда. Два раза меня чуть не угробила.

Я хотел спросить подробности, но услышал звонкий голос своей мечты.

- Я здесь уже почти два года работаю в штате. Я хочу призваться.

Рядом с ней стоял пузатый и невысокий мужчина. По погонам я понял, что это подполковник.

- Хм, - совсем не добрым тоном начал он, - ты же понимаешь, что тебя ждет полгода в части для новобранцев? К тому же, у тебя нет военного образования, всего колледж за плечами, даже не высшее образование.

- Но я всегда мечтала об этом, - начала мямлить Яэль.

- А мне некем тебя взять сюда после призыва. Так что или продолжай обслуживать нашу программу, именно для этого тебя и брали, или иди гуляй на все четыре.

Офицер резко развернулся и оставил опечаленную девушку с ее мыслями наедине. Я уж было хотел к ней подойти, как она снова резко рванула с места.

Именно в тот момент я понял, что буду военным. Я непременно найду свою козочку.

Еще год мне снилась моя козочка. Только сон был странным. Я – взрослый, статный мужчина, в полевой форме капитана, и она – такая хрупкая и ранимая, стоит передо мной, и плачет, пытаясь заглянуть прямо в глаза. Конечно, не об этом мечтает подросток. А потом мысли о ней ушли на задний план, я узнал слишком тяжелую для восприятия информацию о себе.

Моя мама умерла в родах, и я оказался в детском доме. Не знаю, почему меня не забрали другие родственники, да и были ли они – это не важно. Наш детский дом ломал все стереотипы, ведь нас старались не только сытно накормить, но и по возможности баловать вкусностями. Например, по сей день помню вкус блинчиков с яблочным повидлом. Наверное, я женюсь на той девушке, которая сумеет повторить те мои ощущения. Казалось бы, блинчики. Что тут такого? А попробуйте накормить целую ораву блинами, сколько ж часов их надо жарить! Нянечки никогда нас не били, даже практически голос не повышали, а одна часто читала нам библию, говорила, что мы непременно должны вырасти чистыми людьми. Ага, выросли, особенно я. В два года я уже не только хорошо разговаривал, но и философски рассуждал о жизни, счастье, предназначении. Но был еще и тем сорванцом. Со мной не брезговали возиться взрослые ребята.