была тёплой, пахла лавандой, мешочек с которой ею обернули. На крючке нашёлся уютный шёлковый халат, а ключ и правда вернул меня в спальню, никакого подвоха!
Кто-то растопил камин и положил мне в ноги горячий камень, чтобы нагреть постель.
Я так быстро не засыпала никогда в жизни и никогда не чувствовала себя так уютно.
А теперь пятнадцатая глава, и я тут ни при чём, честное слово!
Это странно, но я впервые не видела привычной картины. Никакой дорожки, никакого дворца. Закрыла глаза и открыла их в своей же спальне, в первую секунду даже пришло в голову, что я проснулась, но ощущения были совсем иные.
При пробуждении всегда лениво, сонливо, голова тяжёлая. Сейчас же было легко и приятно. За окном не ночь, а чарующе прекрасный закат. Алый и сочный, как чёрный апельсин. И всё немного размыто, нечётко.
Это сон, абсолютно точно, но почему такой?
— Ау?
— Меня ищите? — Габриэль сидел на краю моей кровати, и я была уверена, что только что это место пустовало! Теперь же он был тут, разложил кругом какие-то бумаги и увлечённо их рассматривал, будто быть в моих покоях что-то совершенно обычное, и мы женаты уже сотню лет.
— Нет, не ищу, — пришлось натянуть повыше одеяло, отчего бумаги Габриэля посыпались на пол.
— Полегче, дорогая, вы всё испортили, — и он тут же потерял интерес к своему занятию, обратив внимание на меня. — Как вам ваша спальня? Уютно?
— Ужасно. И несовременно!
— Лжёте, — он вздохнул и ловко перекатился, оказавшись рядом со мной. — Мне в истинные досталась ужасная лгунья, как не стыдно?
Вытянул ноги и закинул руки за голову.
У него была очень узкая талия и очень широкие плечи. Мощные руки, от вида которых у меня что-то внутри зашевелилось.
Я не интересовалась мужской красотой, и даже в любовных романах всегда пропускала описания таинственных незнакомцев и коварных властелинов. Однако, Габриэль определённо был эталоном того, что можно назвать “привлекательность”. Он был правильным, совершенным. Я не могла найти в нём очевидного изъяна, и оттого сама себе казалась ещё более простой и скучной.
— Я вам нравлюсь, верно? — он улыбнулся.
— Нет. Не верно, — а нет, вот и изъяны. Как я могла забыть, что самоуверенность этого человека настолько избыточна, что хлещет через край?
— Жаль, — даже в лице не изменился. — А вот вы мне очень нравитесь, знаете это?
— Нет.
— Ну ничего тут не попишешь. Правда она такая, — его губы изогнулись ещё больше, а я поспешила отвернуться.
Тут же вспомнилась прошедшая ночь и то, что я очень хотела поцелуя. Стыдно в таком признаваться, очень стыдно. Не знаю, что на меня нашло, но оно было сильнее разума.
— Знаете что, я не намерена терпеть вас и во сне, и наяву! Я пошла!
И спрыгнула с кровати, что закончилось совершенным провалом. Буквально провалом в полу, в который я с визгом полетела, слыша при этом смех Габриэля где-то над головой. И приземлилась на очаровательную полянку, поросшую клевером и вересковыми кустами. Посреди полянки был расстелен плед, стояла корзинка для пикника и… ну конечно, куда без него, сидел Габриэль.
— Снова вы? — улыбнулся он.
— О, вы сводите меня с ума, — я впервые нарушила нашу добрую традицию и не ответила “Как будто у меня есть выбор”. — Ну что вам нужно?
— Это изощренная пытка, — он пожал плечами. — Не стоит так переживать, наши сны связаны и от этого нам никуда не деться. Поверьте, я тоже от этого страдаю, не меньше вашего.
— А кто эти сны создаёт? Не вы?
— Нет, увы. Я так же, как и вы, заключён в них и, признаться, удивлён. Пока мы были в моей чайной всё было куда логичнее, что будет сейчас, я не знаю, но мне это очень интересно.
Я вздохнула и упала на плед.
— Так давно не бывала на пикниках…
— Любите пикники?
— Безумно. С самого детства мечтала о такой милой корзинке, чтобы ходить на пикники…
— За чем дело стало?
— Сначала я жила с тётушкой, а она не признавала никаких видов развлечений. Потом мы с Эмилиэном жили в старом Замке, в самом мрачном месте Бревалана. Там не было милых полян, только чёрные деревья и вечный туман.
— Ну в Дорне полян предостаточно. Хм.. — он заглянул в корзинку. — Моё любимое вино. И… да! Прекрасный сыр, свежая булка. Это создано специально для меня, даже жаль, что сну не передать вкусы. Только посмотрите, это же урожай из прошлого столетия…
— Вино? — я потянулась и взвесила на руке бутылку.
Князь достал из корзинки два бокала.
— Мне кажется, мы должны это выпить, чтобы разгадать загадку этого странного сна, — заявил он.
— Или я дам вам бутылкой по голове и вы проснётесь, а потом разбудите меня, — я угрожающе подалась вперёд, но вместо того, чтобы отпрянуть, Габриэль приблизился.
— Вам не понравится способ, которым я вас разбужу.
А потом достал маленький ножик, скрутил мюзле и одним движением срезал пробку.
Вино было игристым, жёлтым, пенящимся в бокалах. Будто кто-то запер солнечный лучик в бутылку.
Я сделала глоток и застонала от разочарования.
— Я не могу разобрать вкус! Оно просто холодное, будто вода…
— Так же я думал, когда поцеловал вас в моём сне… катастрофа. К счастью позже мне довелось повторить и…
Договорить я ему не дала, взяла булку, что положил нам в корзинку добродетель, и затолкала её Габриэлю в рот.
— Что дальше?
Он освободил рот от булки и подал мне руку:
— Вставайте!
Я послушно встала, Габриэль подал мне бокал и мы осушили их одним махом.
— Завтра же повторим!
— Что повторим?..
— Поцелуй, конечно, — коварно улыбнулся он и сделал шаг ко мне.
— Если мне нужно выбрать, я выбираю вино…
— Ну вот вы уже назначили мне свидание, прекрасная Турсуаза. Не смею вам отказать… — он говорил тихо, его голос порхал по моей коже, и я еле сдерживала себя, чтобы не жмуриться и не мурлыкать.
— Вы кажетесь очень довольной кошечкой, милая…
— Моя сущность так быстро повзрослела, что я пока не могу взять над ней верх… это всё она…
Тело наливалось тяжестью, глаза закрывались
