колючей заросшей щеке, убираю прядь, выбившуюся из прически назад. Волос у него черный, жесткий и непослушный.
Давид вздрагивает от моего прикосновения. А на слове «милый» морщится так, будто я ему пощечину дала.
— Что-то не так, Давид? — никак не пойму я. — Между нами ТОЧНО все хорошо было?
Давид смотрит на меня так, будто призрака увидел.
— Давид…
— Все хорошо было между нами. — снова трясет головой. — Было и есть!
— Ты заберешь меня? — уже менее уверенно спрашиваю я.
— Дай мне хотя бы несколько дней. — просит мужчина.
— Нет, я не могу больше находиться тут! — всхлипываю. — Мне осточертели эти стены, и эта койка больничная! Я хочу спать с тобой! В одной постели, понимаешь? У тебя под бочком…
Давид снова молчит. Буравит меня взглядом, будто что-то вспоминает.
— Спать со мной… — повторяет отрешенно. — У меня под бочком…
— Мы никогда не спали вместе? — догадываюсь я.
— Блять! — матерится тихо, но я слышу. — Спали, Тая! Хочешь поехать домой? Хорошо, собирайся! Я забираю тебя прямо сейчас!
* * *
ТАИСИЯ
У меня не много вещей, так что мне почти нечего собирать. Пара спортивных костюмов, что привез мне Давид, кроссовки, удобные хлопковые трусики и лифчики без швов и поролона.
Со мной одна спортивная сумка, которую я собираю за секунду.
Встаю с койки. Голова немного кружится. Но не подаю виду.
— Дав, я бы ее еще недельки две подержал тут, — напоминает врач.
— Я помню, док, но нет. Ей эта больничка и палата остопиздили так, что девушку я забираю.
Давид выглядит и говорит очень уверенно, с нажимом. Такого Давида я и сама побаиваюсь, не то, что док.
— Хорошо, ладно. — быстро соглашается Степан Богданович. — Только осторожней с ней. Она еще слишком слаба.
— Я понял док, не драматизируй! — одергивает врача Давид.
Выходим в коридор. Меня снова пошатывает. Давид тут же отбирает у меня спортивную сумку, предоставляет мне свое плечо. Я вцепляюсь в огромное мускулистое мужское предплечье. Мне так уютно рядом с ним, тепло в этот холодный пасмурный денек, а еще надежно.
На улице к нам тут же подходят несколько крепких рослых мужчин бандитского вида. Кто это такие?! Мне становится не по себе.
А бандиты вроде и отводят от меня глаза, но я чувствую их тяжелые напряженные и дико любопытные взгляды украдкой.
— Это свои, Тая. — спокойно реагирует на головорезов Давид. — Мои СБэшники.
— Кто? — сглатываю я вязкий ком, глядя на то, как к нам, опираясь на трость прихрамывает рослый некрасивый мужчина с какими-то светло-зелеными, волчьими глазами.
— СБ — служба безопасности. — мягко поясняет Давид, тем не менее, пытаясь меня будто прикрыть от их любопытных взоров. — Моя охрана. Наша охрана. — быстро добавляет он.
Прихрамывающий мужик со злыми волчьими глазами смотрит на меня с неприкрытой злостью. Мои ладони под этим неприязненным взглядом моментом потеют, и я вцепляюсь в предплечье Давида еще сильней.
— Мы едем домой! – многозначительно отвечает Давид на немой вопрос страшного мужика.
— Угу, понял, Дав. Все чисто. — мажет по мне резким взглядом. — Пацаны, в кольцо! — командует головорезам.
Те и впрямь окружают нас, пока мы выходит в холодную ночь и направляемся к огромному черному джипу.
От нервного перенапряжения я начинаю подхихикивать.
— Давид, ты что бандит, раз у тебя такая охрана? — пытаюсь разрядит обстановку.
Дава лишь открывает мне дверь машины, помогая забраться на высоком подъеме.
— Не бери в голову, Тая. — отмахивается он. — Главное — твоя и моя безопасность.
— А что, на нас могут напасть? — удивляюсь я, все еще не воспринимая окружающую действительность всерьез.
Некрасивым мужик оборачивается на меня с переднего сидения и снова смотрит с ненавистью.
Водитель сидит с абсолютно ровной напряженной спиной. Явное дело, что все люди Давида, включая его СБэшников, водителя и этого волчьего мужика напряглись моему присутствию, но почему? Эту их реакцию на меня, и странное поведение Давида я пока себе объяснить не могу. И это пугает. Надо срочно вспомнить, что же произошло со мной!
Глава 25
ТАИСИЯ
Как странно возвратиться домой, и ничего об этом доме не помнить …
Подъездам к большому двухэтажному особняку, обнесенному высоким забором. За забором сад, хозяйственные построй и охрана на воротах.
— Это наш дом, Давид? — уточняю я.
— …Да. — говорит он после паузы, — это наш дом, Тай.
Входим в теплую просторную прихожую. К нам на встречу спускается женщина.
— Давид Маратович! Добрый вечер, ужин уже готов.
— Привет, Глафира, да, сейчас вещи положим в нашу комнату и спустимся.
Глафира, видимо работает здесь прислугой, но я чувствую, что не знакома с ней и вижу впервые в жизни.
Она тоже с подозрением глядит на меня во все глаза, а еще на то, как Давид хватает меня за руку и уводит вверх по лестнице.
Все в этом доме мне не знакомо, и я представить себе не могу, что когда-то жила здесь вместе с Давидом.
— Это наша спальня. — Давид включает свет в большой просторной комнате с мансардой, выходящей окнами на сад.
В спальне отдельный санузел. Есть отдельная небольшая гардеробная. Огромная кровать стоит по центру. Около зеркала замечаю только мужские парфюмы. Вся спальня кричит о том, что женщины тут никогда не было. Точнее, может девушки тут и бывали, но не жили постоянно.
Иду дальше. Постельное белье темное, однотонное. Да и вся комната особым уютом не отличается.
— Если это наша спальня, то где мои вещи, Давид? — задаю я резонный вопрос.
— Вот они. — протягивает мне Дава спортивную сумку с несколькими спортивными костюмами из больницы. — Идем ужинать, Тай, я устал, пожалуйста, не еби мне мозг!
Затыкаюсь. У Давы и правда вид не очень. И хотя у меня больше вопросов, чем ответов, но я предпочитаю не злить мужчину.
Спускаемся вниз. Я тут впервые в жизни, это сто процентов. И дело даже не в потере памяти. Просто, если бы я действительно тут жила, то остались бы хоть какие-то мои личные вещи: любимая тарелка там, или кружка… но их нет! Все это супер-странно. Прислуга Давида, его охрана, он сам — все они ведут себя более чем загадочно,
