назвать его нельзя. У моей мамы и тети Маши давно зародилась идея фикс свести нас. Видите ли, мы, по их мнению, идеальная пара. А ЭТОТ то же: «Какие у тебя красивые глаза, как ты хорошо выглядишь.» А-а-а я же ему не раз говорила, что он не герой моего романа, а он: «Мне мама говорила, что мы хорошо смотрится вместе». Тут меня осенило, этот Илюша бесит меня гораздо больше, чем тот же пресловутый Сергей.
Я пыталась объяснить и маме, и Илюша, и даже тете Маше, что мы не подходим друг другу. На что получала один и тот же ответ: «Молодёжь, разве вы что-то понимаете, надо же сначала попробовать». Я поняла, что донести до них истину не удастся, и решила просто наслаждаться моментом. Однажды я изобразила сумасшедший приступ икоты. Я икала после каждого слога. Меня тогда не то что понять было невозможно, со мной даже поговорить было не реально. Я своей икотой перебивала каждое слово Илю-юши. Чем дольше длился наш разговор, тем краснее становилось его лицо. Через двадцать минут попыток поговорить он не выдержал и убежал со своим прыщавым багрово-алым лицом. Мы с сестрой закатывались от смеха. Конечно должно быть стыдно, наверное, за такое поведение, но я ему однозначно говорила, что мы вместе никогда не будем. И я его предупреждала что если не отстанет, то я буду действовать по-плохому, на что он, кстати, только рассмеялся. Не понял! Значит его проблемы.
А однажды он пришёл к нам в гости со своей маман. На улице, как на зло или на счастье, начался сильнейший ливень. Я не поленилась вышла на крылечко, палочкой, насколько могла дотянуться чтоб не промокнуть, выкопала не глубокую ямку и… в моей душе громко смеялся маленький бесенок… я опустила на дно этой ямы новенькие туфли Илю-юши. Я и не думала, что мужчины умеют так паниковать. Первая истерика случилась, когда он не нашёл свои туфли, причём она была и у него, и у меня. У Илюши от ужаса, а у меня от смеха. Вторая волна нас накрыла, когда он все же нашёл туфли. Я от смеха каталась по полу, а у него в конвульсиях тряслись губы и руки. Конечно глядя на все это, мама поняла чьих рук это дело. Попросила прощение у тети Маши и отдала ей мои карманные деньги за испорченные туфли. Я видела, как этот мерзопакостный Илюша уходя даже не скрывал своей улыбки.
— Мы ещё встретимся- крикнула я ему вдогонку, намекая что отомщу. Не знаю понял или нет, но пусть боится меня. Аха-ха-ха. Я прям как злодей. Злодейка. Зато сколько радости, веселья, у меня.
Сегодня у меня прям настроение не было придумывать какие-то пакости. Во-первых, моему организму хватило потрясения, он этот пустой холодильник ещё месяц помнить будет, а во-вторых после пережитого стресса я так наелась, что теперь у меня одно желание — спать. И никаких Илюш в мои планы не входит. Сделав самое кислое лицо в мире, ещё смородиной синяки под глазами чуть-чуть нарисовала, в темноте все равно не понятно настоящие они или нет, я подошла к маме:
— Мам, мне что-то не хорошо, наверно за день на солнце перегрелась я пойду к себе. — я ещё решила сделать вид что я леди и добавила — Ты там извинись за меня, скажи, что я недомогаю. — слово- то какое еле выговорила его, сама чуть не рассмеялась.
— Иди, может таблетку.
— Я сама, мам, спасибо. — и я поспешила удалиться.
Мама тяжело вздохнула, ну по моему лицу было видно, что я не здорова, поэтому она даже не пыталась меня остановить. Или он просто устала со мной бороться. А я была счастлива что меня миновал этот званный ужин.
Влетев в комнату и взглянув в зеркало, я прям рухнула на стул от страха. Круги от смородины были не только во круг глаз, синие пятнышки разной величины были по всей морде. Именно морде, потому что-то что я увидела в зеркале лицом было сложно назвать, я была ужас на кого похожа. Так ещё потом обнаружила, что моя безобидная шалость, не хочет смываться с моего лица. Я провела в ванной комнате в попытке отшкрябать лишнее с лица около получаса. Получилось так себе, но мне уже хотелось спать, думаю итак сойдёт. Завтра тональным кремом замажу, а пятна со временем сами смоются. Все! Спать! Лёгкой непринужденной походкой, все что могло со мной произойти уже произошло, я направилась в комнату, не забыв, конечно, прихватить парочку бутербродов, чтоб засыпать было нескучно. И именно в тот момент, когда я проходила мимо входных дверей, вошла моя сестра. От увиденного она сначала отпрыгнула назад, но рассмотрев меня по лучше она залилась историческим смехом. Ещё бы перед ней стояла девушка с синими пятнами по всему лицу, да ещё и держащая в зубах бутерброд.
— Потом расскажу. — буркнула я, просто сил моих не было что бы что-то объяснять. И я благополучно добралась до своей комнаты. Доев припасенные бутерброды, я наконец-то легла спать. Надо сказать, что я уснула достаточно быстро. Однако сон мой нельзя было назвать приятным. Мне снился ОН, тот о ком я забыла хотя бы на один вечер. Мне снились его оправдания, как он пытался что-то мне рассказать, а я была привязана к стулу и не могла ничего ни сказать, ни сделать. И только под утро меня отпустило это наваждение.
Я проснулась часов в десять. Взглянув на подушку, могу смело сказать моё лицо осталось на ней. Она, как и я была вся в синею крапинку. В надежде очередной раз поваляться в кровати, я потянула и … тут я услышала внизу какой-то шум, бурные разговоры. Не похоже, что это мама на кухне, там что-то происходит. Я набросилась на себя халатик и выскочила из комнаты. Внизу стояла мама.
— Анна что с твоим лицом. — увидев, меня естественно, как медик она начала прокручивать в голове различные диагнозы, дающие такую реакцию. По выражению её лица можно было понять, что таких болезней в медицине ещё нет, и я так сказать первооткрыватель.
— Мам потом. Что происходит? Что-то случилось?
— С чего ты взяла? Все хорошо. Мы домой собираемся. — мои глаза перестали моргать, меня с ног до головы обдало кипятком. Я ни то что пошевелиться не могла, я говорить не могла.
— Ка-а-ак? — каким-то мерзко скрипящим голосом мне удалось задать главный для меня вопрос.
— Вера уже поправилась, нам с папой на
