А потом, когда мы вместе доходим до лестницы, прошу довести меня до комнаты Давида.
— Конечно, Ульяна Юрьевна, — выдыхает помощница. — Конечно.
Мы доходим до тяжелой большой двери вместе. И я замираю на месте.
Я помню приказание Давида — зайти к нему обнажённой и на коленях.
Прямо в коридоре я начинаю раздеваться — это выглядит странно и, наверное, даже нелепо, но Катя почему-то сейчас не улыбается. Она серьезна, как никогда.
Забирая всю мою одежду, она кивает на дверь — и мне приходится потянуть её на себя.
Я делаю первый шаг внутрь.
Давид сидит развалившись в кресле.
— Я сказал на коленях, Уля, — усмехается он. — Надо будет завтра показать тебя доктору, чтобы он выписал витамины для памяти.
Ему весело, а я опускаюсь на колени.
— Молодец, детка. Наконец-то ты послушная.
Я обнажённая, на коленях, двигаюсь к нему.
Давид не двигается — только его глаза всё сильнее зажигаются странным светом, который меня сейчас просто пугает.
Наконец, я оказываюсь возле его кресла.
Я не знаю, что делать дальше, и Давид подсказывает.
Раздвигая ноги, он требует меня придвинуться ближе.
Я выполняю его требование.
Давид протягивает руку, касаясь им моих губ — и с силой раскрывает их.
— Сегодня ты посмела перейти границу, — произносит он хриплым тоном. — Поэтому вначале всё будет только для меня.
После чего он медленно расстегивает свой ремень.
Давид
Я привык быть в центре внимания.
Я — мужчина. Много в жизни добился… точнее, добился, всего, чего хотел.
А сейчас мне хотелось завести семью: красавицу жену, затем парочку детишек. Или — как пойдет.
Ульяна идеально подходила мне: образованная, воспитанная, красивая.
А ещё не в меру дерзкая и не признающая мой авторитет.
Последнее меня особенно сильно раздражает. Я не собирался спускать это с рук — в конце концов, моя жена должна знать своё место… которое находится за мной.
Если честно, то когда я приказал ей подняться в мою спальню, я просто собирался преподать ей урок… заставить начать уважать меня и немного бояться.
Всё изменилось, когда я увидел её обнаженную фигуру между своих ног.
Красивая, нагая Ульяна… моя принцесса выглядела такой покорной и такой обворожительно одновременно, что мне просто снесло башку.
Я нее сдержался.
Приказал удовлетворить меня губами.
Я помнил о том, что Ульяна была невинной — не забывал об этом ни на секунду.
Не все девственницы такие неумелые, но я диктовал ей каждое её действие, которое она применяла на практике.
В конце концов, я прижал её голову к своему паху — и с наслаждением освободился от терзающего меня желания, глядя в такие ещё совсем невинные глаза своей невесты.
А уже спустя пару минут и пару глубоких удовлетворенных вздохов, я схватил Ульяну и потащил в кровать — как свою законную добычу.
Плевать на девственную невесту… плевать на белое платье… плевать на всё, что я там себе надумал.
В конце концов, она в любом случае станет моей, так какая разница: сейчас или после свадьбы?
Ульяна
Утром я просыпаюсь, придавленная тяжелым телом Давида.
Он ещё спит, но даже во сне продолжает контролировать моё тело — его бедро закинуто на мои ноги, а рука крепко держит меня за талию.
Не сдвинуться, не подвинуться.
Поэтому я пока просто лежу с открытыми глазами, пытаясь понять, какой урон нанесла моему многострадальному телу прошлая ночь.
Если честно… то честной мне быть самой с собой не хочется. Потому что вчера я пришла в комнату Давида за унижением… унижение я и получила, но кроме этого…
Я тяжело вздыхаю.
Если бы вся прошлая ночь состояла из одного лишь только унижения, то я смогла бы сегодня продолжить уважать себя.
К сожалению всё вышло иначе: даже после унизительного, гадкого начала Давид, в конце концов, заставил моё тело пылать и выгибаться от страсти.
Вспомнив об том, как я скакала вчера на его теле, мне становится совсем уж плохо… испытывая смущение, я немного сдвигаюсь в сторону… и тут же чувствую, как большое мужское тело рядом со мной быстро оживает.
Рука Давида смещается… по-хозяйски обхватывая одну из моих грудей. А в талию мне начинает упираться что-то очень горячее и твёрдое.
— Доброе утро, — вдруг говорит Давид, слегка зевая.
— Доброе… — отвечаю я чуть срывающимся от смущения голосом.
Мужчина негромко усмехается — а потом резко нависает надо мной. Так, что теперь я не могу избежать его взгляда.
Темные внимательные глаза медленно осматривают меня.
— Приготовления к свадьбе начнём сегодня же, — говорит Давид, опуская своё лицо, чтобы поцеловать меня. — У нас будет свадьба века, но долго готовить праздник я не хочу.
Сильной рукой он разводит мне ноги и устраивается между них.
— Я не предохранялся, так что возможно ты уже сейчас носишь моего наследника, — говорит он, медленно входя в моё тело. — Давай, Ульяна, покричи для меня.
Глава 7
Давид
Я бы никогда не подумал, что пробуждение с женщиной в кровати может быть насколько приятным.
Женщин у меня было много — и хотя лишь некоторым из них было дозволено остаться в моей постели до утра, но ни одна из них не приносила мне такой радости, как эта моя невинная невеста.
Впрочем, я отлично позаботился прошлой ночью, чтобы она перестала быть таковой.
Теперь Ульяна вся моя…
Утром, после долгого медленного секса, я приказываю перенести её вещи в мою комнату — отныне и навсегда мы будем спать вместе. И пока горничные делают то, за что им платят, я прошу детку не напрягаться, а отдохнуть где-нибудь в саду. Нет, я уверен в себе — вряд ли она испытывает какой-то дискомфорт после своей первой ночи — несмотря на то, что желание оказаться в её теле вчера сжигало меня дотла, я всё же позаботился о своей невесте…
И всё же, мне хочется, чтобы она … не напрягалась сегодня больше, чем нужно. Пусть отдохнёт, потому что в остальном отдых для неё закончился.
После завтрака я вызываю в особняк лучшего свадебного распорядителя — и заказываю ему самую дорогую свадьбу сезона, поставив жесткие сроки, в которые всё должно быть выполнено.
Мне плевать на неудобства, плевать на все остальные пары, которые, оказывается, уже забронировали на выбранное мной число выездного администратора ЗАГСа… я хочу, чтобы наша свадьба состоялась как можно быстрее.
Впрочем, теперь ожидание не становится таким мучительным, как я это себе представлял: Ульяна двадцать четыре часа в моём распоряжении… красивая, обворожительная, по-прежнему очень невинная, и