удивлены тем, что царь выделил своё время только под них, да ещё и в обед, тогда, когда чаще всего дворцовая жизнь утихала, поскольку все после обеда уходили на отдых.
Хатшепсут я разумеется приглашение отправил и она как ни странно, тоже пришла, причём вовремя, правда число её советников снова сократилось, причём так сильно, что по факту их осталось только два: Нехси — её нубийский верный последователь, который возвысился после того, как вернулся из успешной экспедиции в Пунт, привезя целые горы товаров и подарков для царя и Аменхотеп, который возвысился, построив два огромных обелиска в Карнакском храме Амона. Других крупных достижений за ним не водилось, как мне сказали. После Хапусенеба и Сененмута, эти личность были сильно мельче, так что можно было себе представить, насколько сильно упала власть Хатшепсут, что вынуждена была заменить своих советников на кого-то подобного, но верного себе.
— Моя возлюбленная жена, — поприветствовал я её появление, не вставая с кресла, — рад тебя видеть и благодарю, что не оставила меня одного на этой встрече.
Хатшепсут спокойно кивнула, усаживаясь рядом на свой каменный трон и приняла позу Осириса, в общем была образцовым царём по сравнению со мной. Одетым дорого, со всеми царскими атрибутами, но опоясанным воинским поясом легионера с золотыми бляхами, правда в ножнах был не бронзовый, а подаренный хеттами железный меч, стоящий здесь просто каких-то фантастических денег. К сожалению, с появлением Хатшепсут, появилась и куча сопутствующего народа, дополнительно к тем трём сотням писцов, помощников и переводчиков, которые привёл для встречи Рехмир, вставший за моим плечом. В небольшом зале стало тесновато, так что я приказал первыми пригласить послов, по старшинству их стран, а точнее их размеров и влиянию. Ничего удивительного, что первыми пригласили хеттов, уже знакомых мне.
Они пришли с богатыми дарами, поздравили меня с победой на Ханаане и передали личное письмо от своего царя-солнце, как они его называли. Правда на словах рассказали о чём оно, царь предлагал мне мирный договор и закрепление границ между нами, а чтобы скрепить его прочнее, предлагал в жёны одну из своих дочерей. Послы дали мне медную гравюру, на которой был высечен профиль симпатичной девушки. Пообещав им подумать и дать ответ позже, я позвал в зал следующих послов. Ими оказались митаннийцы, их царь прислал мне ещё более богатые дары: сто коней и десять наложниц в придачу, чтобы я помнил о нашем с ним подписанном договоре. При слове «наложницы» у меня дёрнулось веко, но я милостиво поприветствовал красивых, молодых девушек, вручив их заботам Хейры. Передав их царю в ответ дары уже от меня с заверениями, что мой царственный брат может спать спокойно, я ценю и блюду наш договор, я завершил разговор с послами Митанни, поскольку следующими были как раз нужные мне вавилоняне.
Из большой толпы присутствующих на приёме выдвинулись три человека. Два в расцвете сил и один одного возраста с Танини. За ними десятки слуг вынесли шесть сундуков, которые поставили недалеко от трона. От Рехмира по его жесту выдвинулся переводчик.
— Рад приветствовать гостей из далёкой Вавилонии, — сказал я, внимательно рассматривая людей, которые выглядели, честно говоря, бедновато, особенно на фоне недавних послов Хеттов и Митанни.
Переводчик всё перевёл и выслушав их ответ, озвучил его мне.
— Мы со стороны своего царя Караиндаша I, который мудро и справедливо правит в Кардуниаше, — перевёл он ответ, — также рады приветствовать Великих царей Египта.
— Кардуниаш? — удивился я, — а куда делась Вавилония?
— Это старое название страны, которую наши предки захватили сотни лет назад, — с гордостью ответил он, — теперь вся территория от Страны Моря, до границ с Митанни на севере и Эламом на востоке, называется — Кардуниаш, Великий царь.
Я старательно стал напрягать память и что-то такое таки всплыло, не зря я так много учил историю к Олимпиадам. Похоже сейчас в Вавилонии правила касситская династия, которая захватила царство после того, как то слишком ослабло в войне с хеттами. К сожалению, больше ничего выдающегося из того периода я не помнил.
— Дословно это название переводится мой царь, как «Колония божества, вручившего землю людям», — обратился ко мне переводчик, видя, что я задумался и моего ответа ждут все.
— Ага, понятно, — тут у меня всё сошлось, видимо какие-то внутренние интриги пришельцев, не поделивших ту местность.
— Мы хотели бы преподнести дары от нашего царя, он прислал лучшее, чем богата наша страна, — с гордостью ответил посол и стал раскрывать крышки на сундуках.
Видя, что он привёз, я постарался не скривиться. Мой первый взгляд на их одежду подтвердился, поскольку привезли они хоть и дорогую, но банальщину. Серебряную посуду, медное оружие и крашеную ткань, подарок больше подходил какому-то князю, а не царю.
В отличие от меня голос Хатшепсут даже не дрогнул, когда она ответила послу, пока я всё осматривал.
— Мы благодарны царю Кардуниаша, за дары. Они приняты.
— Обязательно передадим это Его величеству, — поклонился посол.
— Есть у вас просьбы к нам? Предложения? — задал я стандартный вопрос, какой задавал всем послам.
— Наш царь прислал нас к Его величествам с просьбой организовать постоянное представительство Кардуниаша в Фивах, чтобы наши купцы имели возможность останавливаться в нём после длительных переходов, — склонился он перед нами, — в Египте лучшие рабы, которые пользуются большой популярностью у нас в Кардуниаше.
Он столько раз сказал название своего царства, что оно у меня на зубах заскрипело, видимо отголоски Вавилонии не давали им спокойно спать, раз они через слово вставляли то название, какое хотели всем вокруг привить.
— Конечно, верховный визирь вам поможет с оформлением нужных бумаг и выбором места, — снова ответила Хатшепсут, отдавая приказ моему человеку.
Рехмир посмотрел на меня и я кивнул, не при людях же с ней спорить, да и в целом, ничего плохого она не сказала, всё по делу. Но все же нужно будет намекнуть Хатшепсут по ходу дела, что мы за один день не настолько стали близки, чтобы она распоряжалась моими людьми.
— Тогда на этом у
