отряд на грань катастрофы — перед Сен-Томе неожиданно появилась большая армия наваба (по разным оценкам — от 30 до 50 тысяч бойцов), а в бухте снова замаячили 13 кораблей ван Гунса, причем, как мы помним, половина артиллерии французских кораблей была сгружена на берег. Один из мэтров ОИК, Матрен, спорил с Ла Э, вызвавшись договориться с навабом Голконды и добиться отступления индийских войск от Сен-Томе, однако лейтенант-генерал с возмущением отверг «непристойные предложения. Меч Франции должен решить судьбу этих земель!».
Меч все решил, но немного иначе, чем думал Ла Э — 8 марта 1673 года пал Сан-Томе. 6 сентября 1674 года сам Ла Э перед угрозой голода и плена был вынужден подписать капитуляцию перед ван Гунсом. К этому времени голландцы, имея 21 корабль, готовились атаковать французов, но этого не потребовалось.
Условия были почетными — город французы сдавали с артиллерией и боеприпасами, войска перевозились во французские колонии голландскими кораблями. Все французские корабли (4 линейных корабля, фрегат и 6 судов ОИК) становились призами голландцев. Оставшиеся в живых 400–500 французских матросов были посажены на корабли и отвезены в Батавию. Эпидемия лихорадки и недоедание вызвали массовую смертность, и в 1675 году в Амстердаме высадились оставшиеся в живых 32 человека, вернувшихся из этой несчастливой экспедиции.
В Европе наступал период новых потрясений, и будущее британской ОИК было совершенно неясно. Конкуренты, прежде всего голландцы, были очень могущественны, азиатские государства вовсю укреплялись, собственных сил не хватало. Было понятно, что надо что-то менять. Компания в том виде, в каком она существовала в 1602–1668 году, исчерпала возможности к расширению и развитию.
Как мы уже говорили в предыдущей части, важным источником дохода оставалась реализация индийских тканей с Коромандельского берега. За 20 лет объемы возросли с 40 тысяч тюков до 120 тысяч тюков, но далее рост экспорта остановился. Голландцы ввозили в Европу 127 тысяч тюков ежегодно, однако главный заработок голландские конкуренты получали с продажи специй, чая, муската и тому подобных вещей. После начала третьей англо-голландской войны голландская ОИК оказалась временно отрезана от Европы. Первые конвои пошли только в 1674 году, и за это время цена на перец и специи в Старом Свете успела подскочить втрое. Продажи 1674–1675 годов принесли голландской компании 9.5 миллиона гульденов прибыли. Так что ткани для голландцев были лишь приятной добавкой к основной марже. Для англичан же ткани, по сути, стали единственным источником дохода.
На 1683 год британская ОИК была близка к банкротству. Цены на ее 200-фунтовые акции упали с 600 фунтов (1662 год) до 250-ти, и продолжали неуклонно снижаться. У компании возникли большие задолженности перед держателями акций и кредиторами.
Ну а войны между конкурентами продолжались.
Часть IV
Прежде чем мы продолжим про собственно Ост-Индскую компанию, необходимо объяснить одно историческое событие, которое сильнейшим образом отразилось как на судьбах Европы, так и на судьбе самой ОИК.
Вернёмся немного назад, в 1672 год. Тогда кабинет Людовика XIV принял решение завоевать Голландию. Этот план приняли по вполне банальной причине — хотелось завладеть всеми богатствами Соединенных Провинций, плюс прекрасными портами, контролирующими морские потоки из Восточной Европы в Западную, а также устья Рейна, Мааса и Шельды.
Из книги «Схватка двух львов. Англо-голландские войны XVII века»:
Еще 14 мая 1672 года Людовик XIV, воспользовавшись союзом с курфюрстом Кельнским и епископом Мюнстерским, обошел Фландрию и вторгся в Соединенные Провинции, в Лимбург и Брабант. Путь 120-тысячной французской армии (командующие Тюренн, Конде, Люксембург и сам Людовик) попытались перекрыть 25 тысяч немецких наемников принца Вильгельма III Оранского, но лето было очень сухим, на Рейне образовалось три брода, и французы без помех обошли немцев.
В тот же день Людовик перешел Маас и осадил Орсуа, который после трехдневной осады был взят штурмом. Король разделил армию, одновременно обложив крепости Бурик, Везель, Эмерик и Римберг, которые вскоре были взяты. Города сдавались почти без сопротивления — Схенк, Нойменген, Арнхейм, Девентер, Зволле… Далеко в тылу у французов остался только сопротивляющийся Маастрихт. Голландцы, подавленные огромной численностью армии вторжения, практически потеряли волю к сопротивлению. Город и провинция Утрехт отправили к Людовику депутацию парламентеров и капитулировали, 25 июня король вошел в город. Герцог Рошфор захватил Нарден — крепость в 150 километрах от Амстердама, четыре полупьяных французских рейтара взяли (!) Мюйден — стратегически важный форт к югу от Амстердама, где находился центральный шлюз Зюйдерзее.
В Амстердаме наступила паника. Ян де Витт обратился к Людовику с отчаянными мирными предложениями: он был готов уступить Франции Маастрихт и крепости на берегах Мааса, Берген-оп-Зоом, Бреду, Буа-ле-Дюк, а также Брабант и уплатить 6 миллионов гульденов. Богатые голландские буржуа не скрывали, что собираются драпануть со своими сокровищами на мыс Доброй Надежды или в Батавию. Чего только стоит тот факт, что голландские купцы продавали порох и свинец наступающей французской армии!
Городской совет Амстердама обсуждал вопрос, следует ли немедленно сдаться, чтобы смягчить требования победителей. Престарелый бургомистр дремал во время этих прений. Когда он узнал о принятом решении сдаться, он спросил: «Получили ли вы требование отдать ключи от городских ворот?» — «Еще нет» — «По крайней мере, не предлагайте их, пока их у вас не потребуют». Это предложение престарелого бургомистра спасло Амстердам. Когда пришли слухи, что Людовик отверг предложение о мире, паника охватила весь город.
Французский же король вообразил, что силы голландцев доведены до совершенного истощения, он потребовал уступки всего Бетава (область между Рейном, Ваалем и Маасом), огромного вознаграждения в 25 миллионов и восстановления католичества в равных правах с протестантством, он также потребовал, чтобы ему каждый год присылали торжественное посольство для изъявления благодарности за то, что он предоставил им независимость через своих наместников.
Меж тем только Вильгельм Оранский стоял за продолжение войны. Его сторонники вели открытую агитацию в народе, призывая к сопротивлению агрессорам. Оранский считал, что французы и англичане уважают только силу, поэтому отказ от войны с агрессорами — это потеря независимости. Простой народ быстро понял, что если буржуазии есть куда бежать, то ему, народу, бежать некуда; и именно с него, с народа, будут французы и англичане брать контрибуции и производить насилия.
30 июля Амстердам, Гаагу, Миддльбург и Роттердам охватило восстание, в результате которого к власти пришел Вильгельм Оранский, братья де Витты были заключены в тюрьму, но вскоре разгневанная толпа взломала ворота их камеры и растерзала прямо на городских улицах Гааги. Вильгельм Оранский был возведен в штатгальтеры. Новый государь Нидерландов решил затопить области перед
