— Может, проткнем эту падаль, и скажем, что не удалось взять живым? Ты же знаешь, Мёнри, какие у меня отношения с этими ублюдками. Они у меня брата увели в султанат…
— Знаю, — глухо и безэмоционально отозвался второй воин. — Но у нас приказ. Теперь это отребье со всеми потрохами принадлежит роду Дивита, и не нам с тобой покушаться на них.
— Дьявол тебя задери…
— Ты не согласен?! — Угрожающе зарокотал невидимый собеседник.
— Да в том-то и дело, что ты прав… Ладно, давай тогда вязать эту тварь. И надобно все тут проверить, откуда-то ведь он выскочил.
Зулхар почти не почувствовал, как ему стянули за спиной руки и одну ногу, потому что сознание все время плыло, норовя куда-то ускользнуть. Неужели, он попался в руки аристократов? Вот же ж… Нальмунаши, почему ты не дал своему рабу даже шанса?
***
— Вольх! — Прокричал я, пытаясь перекрыть грохот ударов нескольких десятков топоров по щитам.
Это Урманы таким образом зазывали противника на свою палубу, чтобы устроить тут танец стали и крови. Но неповоротливый галеон пока еще маневрировал, пытаясь пристать бортом к дрекке, и на наше судно не спрыгнуло ни одного врага.
— Чего тебе, мальчишка?! — Резковато отозвался капитан. Похоже, он уже заочно похоронил нас всех, и не видел больше смысла быть учтивым.
— Хочешь со своими людьми пережить этот день?! — Эту фразу я кричал на бегу, короткими перебежками меняя укрытия, чтоб ненароком не поймать стрелу.
— Мне не до тебя, малец! — Рявкнул Вольх, внимательно следя за чужим кораблем. — Лучше потрать время на молитву, а не на бесполезный треп!
— Придурок, — яростно прошипел я, подбегая к урману вплотную, — ты готов потерять и корабль, и команду, только потому что гордость не позволяет тебе прислушаться к словам подростка?!
— Да что ты можешь мне сказать?! — Тут же вскинулся северянин, параллельно давая знак ближнему воину прикрыть меня щитом.
— Это ты мне скажи, — ошеломил я своей наглостью капитана, — сможете ли вы уйти от галеона, если он лишится Владеющего?
— И как ты собираешься до него добраться?
— Хватит болтовни! — Вернул я ему его же реплику. — Ты на своем дохлом «Змее» сможешь оторваться от этой крутобокой бочки или нет?!
В моем голосе прорезалась такая злоба и напор, что окружающие меня урманы боязливо дернули головами, будто заподозрили, что я могу превратиться в монстра. Капитан, бросив на меня мимолетный взгляд, тут же побледнел и отвел глаза, потому что увидел во мне отнюдь не худощавого юношу, укрывающегося за чужим щитом. Он на короткое мгновение увидел Ад. Неописуемо страшный и безжалостный. Тот, что алчет испить чужих страданий и крови. И Вольху стало в самом деле страшно попадать в такое место…
— Без Владеющего галеон пойдет не быстрее пяти-шести узлов. А мой «Свейрен Дуган» под парусом и веслах сумеет разогнаться до всех двадцати!
— Отлично. Тогда выжди ровно двести ударов спокойного сердца, а потом прыгайте на весла, и давайте дёру!
— Да что, дьявол тебя раздери, ты удумал?! — Опешил от моих слов капитан.
— Просто делай так, как я сказал! — Припечатал я, чем снова вверг окружающих воинов в смятение. Они совсем не ждали такого непререкаемого тона от какого-то сопляка.
— Эй, Данмар! — Рядом возник Кавим, который, судя по всему, слышал часть разговора, и укрылся от обстрела за бочкой. — Ты куда собрался?!
— На галеон, — односложно ответил я, не желая вдаваться в пространные объяснения.
— Я с тобой! — Тут же безапелляционно заявил Владеющий.
— Нет, ты нужен тут… — начал было я.
— Хрена с два ты угадал, молокосос! — Не на шутку взъярился южанин, перебивая меня.
— Кавим! — Прикрикнул я, ловя его взгляд, а затем понизил голос, чтоб нас слышало как можно меньше человек. — Ты останешься на «Змее». Именно ты проконтролируешь, чтобы наши новые друзья-северяне делали все так, как я сказал. Ты понял?
— Я никуда не отпущу тебя, пока ты не объяснишь, что задумал! — Упрямо возразил шахирец.
— Нет времени, нас сейчас возьмут на абордаж! — И в самом деле, с чужого корабля уже летели веревки с трехзубыми кошками, которые впивались своими крючьями в дерево. — Просто дайте мне немного времени, и линяйте на всех парусах!
— А как же ты?!!
— У меня все продумано, я вернусь с наступлением темноты! Не подведи меня!
С этими словами я текучим движением перекатился из одного укрытия за другое, по пути взывая к своей Искре и растягивая ее облако на максимально доступную мне величину. А затем, отклонив по пути энергией Анима Игнис пару стрел, быстро перевалился за низкий борт дрекки и повис на вытянутых руках, по пояс окунаясь в воду.
— Двести ударов спокойного сердца! — Напомнил я напоследок своим невольным соратникам, а затем расцепил пальцы и почти без брызг погрузился в теплое светлое море.
Я нырнул с противоположного от галеона борта, да и в целом старался двигаться между стоящими на палубе урманами так, чтобы меня никто из чужой команды не мог рассмотреть. Поэтому, смею надеяться, мой маневр остался незамеченным стрелками с имперского судна. Они сейчас больше выглядели увлеченными стрельбой по северянам, пытаясь отыскать брешь в их стене из щитов.
Оказавшись под водой, я вдруг ощутил себя крайне неуютно. Все-таки, это совсем не близкая для меня стихия, и моей Анима Игнис тут приходилось весьма тяжело. Можно сказать, соленое море словно бы сковывало мою энергию, не позволяя ей распространяться далеко. Если на палубе родной мне воздух позволял растянуть щупальце Искры на расстояние метров в десять, то здесь, в этой с виду ласковой синеве, оно сократилось едва ли до метра. При таком условии я вряд ли долго смогу продержаться под водой…
Пришедшая мне в голову идея была одновременно и бредовой, и гениальной. Вот только тестировать ее в боевых условиях было чистейшей авантюрой. Хотя, с другой стороны, разве у меня сейчас был выбор? Вряд ли команда галеона настолько слепая, что способна проморгать приближение диверсанта к своему судну.
Вынырнув за дреккой на пару секунд, я попробовал сформировать из энергии своей Искры воздушную полусферу, которую стал медленно погружать в лазурь моря. Поначалу оно сопротивлялось, не желая принимать в себя чужую стихию, но стоило мне приложить усилие и опустить невидимый конструкт из своей силы до половины, как его словно бы засосало под воду.
Погружаясь в голубую пучину, я смотрел, как следом за мной плыл полуметровый воздушный пузырь. Искра моей души не позволяла ему подчиниться законам физики и пробкой вылететь на поверхность, так что я мог просто сунуть в него голову и сделать вздох.
На практике удерживать вокруг своей головы сферу оказалось не так-то уж и легко. Если бы я пытался подобрать наиболее схожую аналогию, то я бы сравнил это с бегом, когда к одной твоей ноге прикована железная гиря. Но, тем не менее, усиленное Анима Игнис тело достаточно легко скользило под водной толщей, продвигаясь с помощью частых мощных гребков.
