Иммиграционно-таможенной службой (ICE). ACLU утверждает, что эта практика нарушает калифорнийский Закон о ценностях от 2017 года, который запрещает правоохранительным органам штата и местным властям использовать ресурсы для расследования или ареста людей за нарушение федерального иммиграционного законодательства[35]. Контраргумент заключается в том, что простое предоставление ICE доступа к данным, которые и так уже собирают полицейские департаменты, не является расходованием ресурсов. Но это только подчеркивает легкость, с которой устройства ALPR позволяют накапливать огромные объемы личной информации.
Вскоре после того, как стало известно, что ICE купила доступ к базе данных Vigilant, округ Аламеда в Северной Калифорнии расторг контракт с Vigilant на 500 000 долларов. В июне 2018 года его примеру последовали городские власти Ричмонда (тоже в районе залива Сан-Франциско), они по той же причине прекратили договор с Vigilant. Компания возражала, что отдельные агентства не обязаны делиться данными с теми, с кем не хотят делиться, а начальник полиции Ричмонда отметил, что ICE никогда не использовала данные ALPR против кого-либо в Ричмонде. Но что если следующий босс будет придерживаться другой точки зрения?
Частные компании тоже могут практически безнадзорно делиться данными ALPR с полицией. Устройствами ALPR часто пользуются торговые центры и жилые комплексы, а также некоторые офицеры-информаторы[36]. Хотя, как говорилось выше, по меньшей мере в нескольких штатах есть законы, регулирующие использование и хранение данных ALPR, собранных государственными учреждениями и их сотрудниками, ни один из таких законов не распространяется на частные ALPR. Их материалы можно хранить неограниченное время, а также передавать или продавать так широко, как захотят владельцы данных.
Поскольку люди, которые задерживают платежи за автомобиль, часто бедны, а в Америке цветные люди бывают бедными чаще белых (хотя среди неиспаноязычного белого населения бедных в целом больше, чем среди выходцев из других рас), есть вероятность, что камеры агентств по изъятию прав собственности будут в первую очередь настроены на цветных людей. То же самое можно сказать и о полицейских устройствах ALPR. В 2015 году EFF обнаружила, что полиция Окленда чаще отправляла автомобили, оборудованные ALPR, в небогатые районы, чем в какие-либо другие, хотя там не всегда был более высокий уровень преступности[37].
Так в чем же состоит правильная политика использования ALPR? Начнем с неправильной. Фирма Toplines, которую я посетил в Ришон-ле-Ционе, хочет добавить к своим камерам ALPR функцию распознавания голосов и лиц и предлагать эти камеры гражданам для установки на личных автомобилях. Данные, собираемые такими камерами, будут передаваться в систему мобильного вещания, к которой имеет доступ полиция, а граждане взамен будут получать скидки на страховые тарифы. Благодаря информации, которую передают частные камеры, мы все будем в большей безопасности.
В ответ на мой вопрос о защите частной жизни один из руководителей Toplines пожал плечами. «Все равно Facebook[38] и WhatsApp шпионят за нами, – сказал он, поднимая смартфон. – Конфиденциальность умерла».
Одна из самых сложных задач для журналиста – научиться реагировать невозмутимо, когда кто-то говорит безумные или оскорбительные вещи. Я считаю, что в Ришоне сделал пару шагов вперед в своем обучении, однако читатель, надеюсь, понимает, что такая позиция кажется мне ужасной. Так можно создать полицейское государство в обмен на незначительное снижение страховых тарифов. Возможно, конфиденциальность и умирает, хотя я не думаю, что она уже совсем мертва. Однако каждое вторжение в сферу частной жизни наносит ей новый удар, и в какой-то момент она больше не сможет подняться. Самый быстрый способ добиться, чтобы циничная шутка руководителя Toplines стала реальностью, – это смириться с его самонадеянной позицией, замешанной на усталости от жизни. Помните: если кто-то предлагает вам крутой новый гаджет или технологию, которой больше ни у кого нет, вы всегда можете просто отказаться.
Конечно, такой отказ – дело нехитрое. Но как должны выглядеть разумные законы, касающиеся ALPR? В качестве отправной точки можно было бы резко ограничить сроки, в течение которых в полиции хранятся ALPR-снимки людей, не подозреваемых в преступлениях. Нью-Гемпширское правило трех минут кажется разумным, хотя я представляю себе возможные основания для его продления, скажем, до двадцати четырех часов, но не более того. Полиция должна использовать ALPR для поиска транспортных средств, которые на серьезных основаниях подозреваются в причастности к преступлению, а не для накопления базы данных номерных знаков и мест, которые могут пригодиться когда-нибудь.
Кроме того, люди имеют право знать, как использует ALPR местная полиция и есть ли их собственная информация в базе данных. Если это так, человек должен иметь право требовать удаления своих данных – при условии, что его автомобиль не подозревается в причастности к преступлению. Агентства должны установить четкие правила использования личных данных и ввести наказания за их нарушение, особенно за незаконный доступ. Необходимо также создать гарантии, что видеопотоки с таких устройств не будут доступны всем пользователям интернета.
* * *
Какая доля инцидентов с применением огнестрельного оружия приводит к звонку в службу экстренной помощи? Какой процент – к заявлениям о тяжком преступлении (нападении с применением опасного оружия)? В Америке ответы удручающе низкие: 12 и менее 7 % соответственно, согласно опубликованной в 2016 году статье Джиллиан Б. Карр и Дженнифер Л. Долеак[39]. Одна из попыток это изменить предпринимается из невзрачного офисного парка в Ньюарке, где расположена упомянутая ранее компания ShotSpotter, основным продуктом которой является система обнаружения выстрелов из огнестрельного оружия. Я впервые увидел этот продукт в действии, когда работал с полицейскими из Ньюарка.
Акустические датчики ShotSpotter размещены группами примерно по двадцать штук на квадратную милю. Они обучены обнаруживать звук выстрелов путем триангуляции источника звука. Вычисляя, сколько времени требуется звуку, чтобы достичь датчиков, система определяет, где произведены выстрелы. Когда датчики ShotSpotter обнаруживают то, что, по их мнению, является стрельбой, на экранах акустических аналитиков в маленькой темной комнате в штаб-квартире ShotSpotter появляется предупреждение.
Как-то утром в четверг я посетил главный офис этой компании в другом Ньюарке – в Калифорнии, недалеко от Окленда. На месте был только один аналитик – добродушная рыжеволосая женщина, которую я буду называть Сьюзен. Остальные аналитики прибыли ближе к вечеру, когда на Восточном побережье начались сумерки. Пиковое время стрельбы – по вечерам с четверга по воскресенье.
Согласно отчету Small Arms Survey за июнь 2018 года, 327 миллионов человек в Америке владеют оружием. В их руках находится 393,3 миллиона единиц – около 120,5 на 100 человек. В пересчете на душу населения это в два с лишним раза больше, чем у второй по вооруженности страны в мире – Йемена. В абсолютных цифрах 393,3 миллиона стволов у жителей Америки означают, что здесь в
