Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Держи себя в руках, Кассандра! Да, я впервые вижу идиота, готового отдать свою жизнь на то, чтобы проповедовать в проклятых землях, где живут лишь отбросы общества, преступники, отщепенцы и…деструкты. Я слышала от отца, что распределение к границам разрушенного Равилона считается худшим наказанием среди солдат. Туда попадают в основном буйные дебоширы и злостные нарушители правил, которых не смогла исправить даже армейская дисциплина. А дальше… естественный отбор. Либо выживут, либо нет. Как повезет.
Чаще – нет.
– Но там же полно… чудовищ! – снова не сдержалась я.
– Там тоже живут люди, Кассандра.
Август отвернулся и стал снова чистить свою сутану. Зеркало тихо звякнуло, сверху откололся кусочек. Я сглотнула.
Найти покой внутри себя. Сосредоточиться. Успокоить Дух. Направить энергию…
У меня ничего не выходит! Я бездарность!
– А эти девушки, которые сидят с тобой? Тоже поедут на границу? – выпалила я, пытаясь нащупать тему, которая утихомирит разрушительный фон. И меня.
– Нет, конечно. – Август промокнул сутану бумажным полотенцем. – Для девушек там слишком опасно. Зоя будет служить там, где мы с ней выросли – в Арвое. А Ирма…Она останется здесь, в Обители Святого Варфоломея. Боюсь, мы с ними теперь не скоро увидимся. Мы собрались, чтобы попрощаться.
– Зоя – твоя сестра, так? – Я вспомнила одинаковые точеные носы и темные волосы.
Август кивнул.
– А… Ирма? Девушка?
– Ты очень любопытная, Кассандра, – негромко сказал Август, вновь надевая влажную сутану.
– Это отличительная особенность розоволосых незнакомок, – пошутила я. – Не знал?
Губы Августа снова слегка дрогнули.
– У меня нет девушки, Кассандра. Такие, как я, в день посвящения приносят обет безбрачия. Сегодня я приму постриг и дам клятву. А утром отправлюсь к южной границе Империи. Ирма… она училась с Зоей. И она мой друг. Мы знакомы с самого детства.
Август говорил спокойно, а у меня внутри все оборвалось от его слов. Хотя какое мне дело до судьбы этого парня? Это его путь… Не знаю, почему он выбрал такую жизнь, или она выбрала его сама, но мое дело – лишь спасти свою шкуру. Надо просто нейтрализовать разрушительный выброс, выйти из этой гадкой чайной и забыть все словно кошмарный сон.
Выйти королевой, как и всегда.
Уже завтра я буду пить утренний кофе с мягкой выпечкой и планировать свою роскошную жизнь в северной столице. Мне нет дела до того, чем будет заниматься Август. Мы с ним никогда больше не увидимся.
И все же что-то внутри болезненно ныло, словно там дрожала какая-то невидимая струна. Как не пыталась я убедить себя, что мне все равно… все равно не было.
– Это звучит грустно.
– Нисколько. – Его губы все-таки сложились в легкую улыбку. – Я лишь жалею, что не сумел воплотить для Ирмы духовный лотос, как символ моего вечного признания ей. Хотел сделать это на прощание. Думал, с браслетом все получится, пытался несколько раз… Но наверное, у меня слишком мало способностей.
Я нахмурилась, вспоминая. Что-то я такое читала… в основном в исторических романах эпохи первых браслетов-усилителей. Тогда воцарилась эпоха нью-ренессанс и возник культ прекрасных дам и благородных рыцарей, среди которых было принято преподносить даме сердца кусочек своей души в виде цветка. Ну если быть точным – кусочек своей духовной энергии, но тогда это называли по-другому и верили, что Линии Духа не что иное, как душа человека.
Впрочем, кто-то верит в это и сейчас.
Вот, к примеру, парень с лицом падшего ангела!
– Духовный лотос?
– Лотос – символ чистоты и непорочности. Как Ирма.
Кажется, он снова смутился. На бледных щеках появился слабый румянец.
А мне почему-то захотелось пнуть этого идиота, а потом выйти и навалять святой Ирме! От зеркала откололся еще кусочек и, звякнув, упал в раковину.
Черт, о чем я только думаю? Ну почему, почему меня это задевает? Я дала себе мысленный пинок, приказала вспомнить свои королевские заветы и состроила максимально равнодушное лицо.
– Да, я о таком читала. Духовный цветок – это ведь что-то вроде атмэ?
– Что ты, на создание атмэ способны только Совершенные, – кажется, его совсем не смущали мои глупые вопросы. Другой уже давно изобразил бы умника, но только не этот парень с лицом падшего ангела. Он отвечал все с той же доброжелательностью. Идеальный Август…– Атмэ-это не разрушаемая частица Духа, воплощенная в материальном виде. У меня никогда не хватит сил на подобное. А вот цветок может сделать даже новичок, он недолговечен. Его суть – сильная эмоция. Но моих не хватает, я уже пробовал.
– Может, ты начал слишком рано, когда панель еще не установилась, – быстро произнесла я. – Попробуй еще раз!
Если он сосредоточится на своем дурацком лотосе, я смогу заняться своей дурацкой нейтрализующей волной!
– Ну же, попытайся!
Август качнул головой.
– Я пробовал много раз. Сильный образ запавшего в душу человека должен провоцировать создание духовного цветка. Я читал об этом в воспоминаниях святых. Все должно получиться само собой, без особых усилий. Но у меня не выходит. А ведь Антоний Риманский писал, что это совсем просто. Достаточно лишь сложить ладони и подумать о той, кто дорог…Вот так.
Подтверждая свои слова, Август изобразил ладонями ковш. Поднял взгляд – и наши глаза встретились. Время остановилось. Капля воды зависла на краю текущего крана. Трещина на зеркале замерла в нерешительности. Шум голосов затих.
Бездна внутри меня расширилась до самого горизонта и посмотрела невинными и грешными черными глазами.
Я потянулась вперед и прикоснулась губами к губам Августа.
Я даже не успела подумать. Осознать. Словно что-то толкнуло в спину, словно в мире не осталось ничего более важного. Совсем недавно я говорила Дамиру, что поцелую лишь того, кого сама захочу поцеловать… кто бы мог подумать, что это случится так скоро.
Губы Августа были сухими и вкусными. Он открыл рот – наверное, от изумления, и я ощутила его язык. Одно бесконечное мгновение мы просто стояли, соприкоснувшись губами. Не шевелясь. Не закрывая глаз. А потом… потом он осторожно лизнул мой язык. А потом медленно, словно не веря, что делает это, погрузился глубже.
Он ответил на поцелуй.
И это был самый странный поцелуй из возможных.
Мы не соприкоснулись ни в одной точке, кроме наших ртов. Мы все еще смотрели друг на друга, хотя от такой близости образы расплывались. Мы чувствовали. Мягкость и влагу, давление и ласку. Осторожное движение языка по верхней губе. Потом по нижней. Кожа стала такой чувствительной, что ее покалывало от напряжения. Наше прерывистое дыхание смешивалось на губах. Мое тело превратилось в оголенный провод, через который пропустили напряжение
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
