тут же нашла себе ассоциацию: мраморные полы в здании Сената.
Вспомнив о словах Дария насчёт цвета энергии, Раф мысленно постарался придать этим участкам насыщенный чёрный цвет. Ведь если это была такая же магическая энергия, значит и цвет она могла также изменить. И всё вышло именно так, как он предполагал: в магической энергии Дария была ещё одна энергия…
– Слушай, а ты точно владеешь только одним видом энергии? – уточнил осторожно Раф. Шано замер, с открытым ртом, из которого виднелись куски ещё не прожёванного до конца яблока.
– Да-а… – протянул Дарий. Кусок яблока всё-таки выпал. – Только не говори, что ты смог увидеть больше одного вида энергии! – Дождавшись кивка, Шано нервно засмеялся: – Это… невозможно! Ты ведь только научился использовать Зрение! Даже самые талантливые маги не могут видеть сразу по два вида энергии! Исключение только те, кто… – Дикобраз осёкся, будто анализируя свои последующие слова. Но затем он, щёлкнув… прошу прощения, попытавшись щёлкнуть своими когтями пару раз, и затем, когда он понял, что из-за его новой физиологии это почти невозможно, вздохнул и закончил свою мысль: – Те, кто владеет сразу этими видами энергии! Точно! Это имеет смысл… Но тогда…
– Это же вроде редкость, да? – уточнил Микульев с усмешкой. – А какова вероятность того, что в одной комнате окажутся два таких редких мага?
– Проблема в другом, – возразил Дарий, начав расхаживать по столу. – Я более, чем уверен, что до появления здесь во мне была только обычная магическая энергия. А если у меня внезапно появился ещё один источник энергии другого рода, то это явно не просто так…
– А как вообще можно обрести новый вид энергии? – спросил студент, наклонив голову на бок. Дикобраз стукнул лапой по столу:
– Это невозможно, Раф! Равно как и влияние на души и сознания живых существ! Это могут лишь Избранные Боги! Но ты… Ты смог не только переселить мою душу в тело дикобраза, но ещё и подарить мне новый вид магии! Это против самих законов МИРОЗДАНИЯ!!! Понимаешь, Раф? МИРОЗДАНИЯ!!!
Какое-то время Дарий пытался отдышаться. В новом теле у него был крайне небольшой запас воздуха, и потому ему часто приходилось после долгих речей глотать ртом воздух. И именно поэтому у Рафаэля это время было идеальным для того, чтобы задать все вопросы, которые его беспокоят по данной теме.
– Следующие два дня у нас выходные, – сообщил Микульев. – Можем потратить это время на то, чтобы получше узнать о магии, что скрывается в нас. Может быть, это сможет приблизить нас к разгадке о том, как расклеить вас с дикобразом.
Дарий ответил на это предложение не сразу. Он продолжал попытки отдышаться, и потому всё ещё не мог ответить, как следует словами. Но Шано молча кивнул, будто принимая это предложение. И он был прав: за два дня беспрерывной работы они далеко смогут продвинуться с расклеиванием чем постоянно отвлекаясь на учёбу…
Но сейчас ни Дарий, ни Раф, ни преподаватели МИМа понятия не имели о том, что на их учебное заведение, как и на весь привычный мир, надвигается тёмное время…
Глава 6
Берис молча шёл по аллее, опустив взгляд в землю. Солнце потихоньку садилось, окрашивая небо в рыжий цвет. Маг чувствовал себя слишком подавленным, чтобы даже думать о том, куда ему на самом деле нужно идти сейчас. Несмотря на конец занятий и грядущие выходные, ощущения были хуже некуда.
Прежде Берис считал своих одногруппников полным мусором. Ему не было нужно с ними общаться, ведь в магии никто не понимал и не был наделён половиной таланта Бериса. Что могли вообще понимать о магии люди, которые видели в ней только оружие массового поражения? Покажи им всего один Огненный Импульс – и они уже считают себя боевыми магами! И это больше всего раздражало Бериса, как мага.
До поступления в МИМ, магия для него была больше, чем просто оружие. Она стала для него надёжным помощником в нелёгких путешествиях, теплом во время зимы, и лучшим другом из всех во время передряг. И потому Берис знал о ней столько, сколько не мог знать человек, которого кормили с ложечки в отцовском доме.
Магия – вовсе не инструмент, не оружие – а живое существо, которое желало найти отклик в душе своего обладателя, стать для него больше, чем просто опорным инструментом. Когда злился Берис – злилась и магия, а когда ему требовалось тепло, она была готова его подарить. Порой Берис чувствовал, что магия на деле – живой человек. И человечного в ней было значительно больше, чем во многих людях, что ему довелось увидеть…
Берису было плевать, если его пытались затравить, и неважно кто: взрослые, дети, одногруппники… Он смог бы без особых трудов от них отбиться, даже не прибегая к магии. Физическая форма у него была хоть куда, а магия в нём – ещё сильнее.
В бою с демоном Берис чувствовал впервые, что смог найти хоть кого-то, с кем он мог говорить о магии на равных. Та короткая стычка, которая была между ними, стала для него больше, чем противостоянием чудовища и героя. Это был самый настоящий диалог, который объединил не только душу Бериса и демона, но и их магии воедино. Сила заклинаний каждого из них была направлена на то, чтобы проверить верность своей магии, духа и стремлений.
В бою странствующий маг увидел в демоне желание изучать мир, не вредя ему. Он будто нарочно только защищался, нарочно кидая слабенькие заклинания, чтобы не навредить Берису и всему окружающему миру. Возможно, появись демон иначе, чем прямо посреди аудитории во время пары, они бы смогли найти мирное решение. Но этому было не суждено случиться.
Когда Берис услышал предложение о последнем ударе, всё было решено. Странствующий маг намеревался побороть его, после чего спрятать тело и артефакт, чтобы сказать другим, что тот был испепелён. Но из-за вмешательства неизвестного мага с фингалом на левом глазу, весь план пошёл насмарку. Берис не смог различить тогда, что он сделал точно – свет Лучей сильно ослеплял его. Но после того заклинания, всё пошло под откос…
«Фингала» нарекли Убийцей Демонов, спасителем МИМа. А бездыханное тело демона забрали подоспевшие магистры, дабы исследовать его потенциал. Что же до Бериса, то его сразил резкий приход магического истощения, последствия которого не прошли
