оказались на узкой улице, и Ситив, чинитель дождей, поднялся на ноги. Мы тоже поднялись.
Шум сделался тише. Голуби не залетали сюда. Я обернулся, увидел, что Ломатель неторопливо движется в противоположную от нас сторону, продолжая набивать мешок нитями швов и булыжниками.
– Идёмте, недолго осталось.
Чинитель дождей легко спрыгнул с тротуара на асфальтированную дорогу и зашагал в глубь улицы.
– Всё закончилось?
– Для вас да, – ответил чинитель. – А для нас это всего лишь небольшой эпизод. Ломатель в последнее время появляется часто, работы много.
Ветер затих, и через несколько метров уже ничего не напоминало о нашей встрече с Ломателем и голубями. Вокруг снова был тихий пустой район города.
Чинитель дождей свернул под арку, поманив нас за собой. Мы прошли под овальным куполом, вышли к ещё одной мостовой и увидели на тротуаре у реки бабушку и дедушку.
Глава седьмая, в которой мы загадываем самое главное желание
– Вы живы! – завопил Макс, да так, что распугал бы все тени поэтов, если бы они ещё были здесь.
– Вы живы! – воскликнула бабушка, перебегая через дорогу и заключая Макса в объятия.
– Все живы, все здоровы! – произнёс Ситив, чинитель дождей. – Я бы не хотел, чтобы два молодых человека заблудились во дворах старого Петербурга навсегда. А вам лет через сто стало бы очень скучно слушать бесконечные строки великих поэтов. Они хорошие, поэты, но иногда слишком назойливые. Я же предупреждал. Проклятый город, божий враг… и так далее.
Дедушка подошёл ближе и пожал чинителю руку.
– Как вижу, вы уже познакомились, – сказал он. – Как хорошо, что ты оказался рядом.
– Почувствовал живых. Удивился. Не мог не вмешаться, особенно когда рядом Ломатель. Погода меняется.
– Вы видели Ломателя, мои хорошие? – удивилась бабушка.
– Ага. Он разодрал шов на мостовой и собрал его в мусорный мешок.
– И вы выжили, дети? – Старик снял со щеки Макса прилипшее перо и хмыкнул. – Ничего себе. Можете гордиться. То-то я думаю, откуда здесь такой сильный запах болотных голубей…
– Я знаю, что будет дальше, – хитро сощурился Макс. – Сейчас дедушка скажет, что у чинителя перед вами должок, а за это он подскажет, где найти большую золотую рыбу, да?
– Вы ищете рыбу? – Брови чинителя поползли вверх. – Что-то случилось? Изнанка в опасности?
– Не то чтобы. У нас желание. А ещё за ней пришёл Рыбак, – ответил дедушка. – Ну, знаешь, как это бывает. Снова собрался с силами, начертил маршрут, выпил свой любимый облепиховый чай и отправился на Изнанку искать рыбу.
– Двести лет одно и то же.
– Ага. Я слышал, старуха его всё ещё хочет стать столбовой дворянкой, вот и не унимается. А он держит злобу на весь белый свет за то, что не добился своего.
– Но ты его хорошенько уел в последний раз… – Чинитель и дедушка рассмеялись.
Мне стала очевидна вся предыстория, но я слишком устал, чтобы задавать уточняющие вопросы. Вместо этого спросил:
– Может быть, двинемся дальше?
– Ты совершенно прав, – сказал дедушка. – Дайте-ка карту. Рыбак отправился по реке, а мы попробуем обогнать его по суше. Времени терять нельзя.
Он погрузился в раздумья, водя пальцем по светящимся точкам и линиям на бумаге.
– Недолго осталось, если поторопиться. Нам вот сюда… потом сюда… Ситив, чинитель дождей, считай, мы квиты. Спасибо, что присмотрел за детьми.
– Ну тогда уже расскажите, что за должок был! – воскликнули мы с Максом одновременно.
– О, всё просто, – сказала бабушка. – Однажды дедушка подарил ему шляпу. Вот эту, красивую. Чинитель был так растроган подарком, что пообещал как-нибудь помочь дедушке.
– И всё?
– Для добрых дел многого и не нужно, – ответила бабушка.
В окнах домов начал зажигаться свет. Оранжевые пятнышки разукрасили улицу, добавив теней. Ощутимо смеркалось. Вечер вообще затянулся, ему давно пора было уступить место ночи. Вспыхнули фонари. Я перешёл дорогу и осторожно посмотрел на реку. По поверхности бежала взволнованная рябь, но ни Рыбака, ни лодки видно не было. Последние клочья тумана растворялись на поверхности Невы. Вдалеке, на другой стороне, высились дворцы, и у них тоже горел свет в окнах, и фонари освещали площади и улицы, и всадник одного высоченного памятника, стихи о котором учат в школе, свесился с коня и, казалось, разглядывал меня, будто я стоял перед ним всего в нескольких метрах.
Здесь всё было немного ненастоящее – расстояния, освещение, ощущения. Изнанка, одним словом.
Почему-то подумалось, что я хочу вернуться сюда в настоящем, живом мире. Прогуляться по улице, сходить к памятнику и к дворцам, заглянуть в арки, спуститься к воде и найти мост, под которым можно укрыться от дождя. И ещё заглянуть в окна старинных домиков. Что я там увижу? Чьи тени? Поэтов или обычных жителей? А есть ли какая-то существенная разница между ними? Ведь все мы, кто живёт в городе, и есть его незримые тени, которые останутся тут навсегда. Мы, наравне с реками и каналами, мостами, огнями, дождями и предрассветными туманами, такие же символы. Каждый из нас может стать чинителем своего города в той или иной роли.
Я, например, буду приглядывать за теми большими рекламными экранами в центре. Должен же их кто-то чинить и обслуживать.
А Макс пусть чинит вокзалы. Такая почётная обязанность наверняка существует.
А ещё я подумал, что обязательно нужен тот, кто чинит мам. Обязательно чинитель высшего порядка. Чтобы с мамами никогда ничего не случалось. Это было бы просто замечательно.
Подошла бабушка и негромко сказала:
– Пойдём, мой хороший.
Ситив, чинитель дождей, стоял у арки, освещённый фонарным светом. В руках он держал две упаковки дождевиков, которые бабушка взяла с собой из нашей квартиры.
– Какая радость, какая прелесть, – говорил чинитель. – Наконец я смогу немного просохнуть. Знаете, это ужасно, когда постоянно находишься под дождём. Погода меняется. Теперь сложно предсказать хорошую погоду. Итак, куда вас отправить? Говорите. Я растроган.
– К рыбе. Немедленно к большой золотой рыбе. – Дедушка повернул карту и указал на одну из точек, что светилась бледным голубоватым светом.
– Прекрасно. Подойдите ближе.
Я не успел заметить, что произошло, но вот мы стояли на тротуаре около тёмной арки, а вот уже вдруг оказались в воздухе. Меня плотно облепили капли дождя. Они были везде: на ладонях, на лбу, в волосах, вокруг талии, за шиворотом. Я поднял руку и разглядел шевелящиеся капли на каждом пальце. Кожу приятно холодило. Именно капли потащили меня вверх, к серому небу, и вдаль – мимо реки и домов.
Макс, бабушка и дедушка летели рядом в такой же мелко
