просто спросила у нее напрямую, чего она хочет. И хоть раз провела время с ней.
Сяоюнь специально ради этого ужина вернулась из Тайбэя в Синьчжу, а в итоге осталась одна-одинешенька.
В одиночестве Сяоюнь уничтожила и ножки, и закуски, а наевшись, прибралась на столе. Только тут она заметила, что мама не съела и половину лапши.
Откуда у нее берутся силы, если она так мало ест? Сяоюнь уже совсем есть не хотелось, поэтому она вылила суп и выбросила остатки еды в мусорное ведро.
На улице заметно похолодало, словно кто-то врубил на полную мощь вентилятор. Сяоюнь прикрыла окна, включила отопление и, немного согревшись, отправилась принимать ванну.
Помывшись и просушив волосы феном, она вернулась в гостиную. Оказалось, что уже девять часов вечера.
Медленно поедая свою порцию земляничного мороженого, Сяоюнь одним глазом смотрела какое-то развлекательное телешоу. Ей показалось, что она так просидела очень долго, но когда взглянула на часы, то увидела, что прошло всего полтора часа. Было уже пол-одиннадцатого, а спать Сяоюнь не хотелось. Но одной дома в выходной день делать особо нечего. Да и если бы было – еще неизвестно, захотела бы она этим чем-то заниматься.
Сяоюнь прошла в кабинет и начала просматривать книги в поисках чего-нибудь интересного. Они с мамой вместе здесь когда-то работали. Специально купили два деревянных стола пошире и сдвинули их, чтобы сидеть друг напротив друга. У углового окна они поставили удобный диванчик, где можно было передохнуть или почитать. Вся остальная комната была заставлена книжными полками и шкафчиками.
Они с мамой договаривались, что будут здесь проводить побольше времени, делать совместные проекты и читать книги. И что в итоге получилось?
В конечном счете кабинет превратился в личный читальный зал Сяоюнь. Мамин стол стоял пустым. Сюда заходила почитать или поделать домашние задания только Сяоюнь. Перед вступительными экзаменами она практически каждый день просиживала здесь. Но даже тогда мама не заглядывала в комнату. Мама и дома-то проводила все меньше времени. А если даже и брала отпуск, то отсыпалась у себя в спальне.
После того как Сяоюнь перебралась в общежитие, в кабинете стало как-то неуютно. Сюда явно никто не заходил вплоть до сегодняшнего дня.
– Нашла!
Сяоюнь вытащила толстенную книгу с верхней полки. Это был альбом эскизов Косака Масао – ее самого любимого мультипликатора. Чтобы добраться до альбома, девушке пришлось встать на стол и еще приподняться на цыпочки. Только тогда книга нехотя согласилась покинуть свое место.
Снимая альбом с полки, Сяоюнь заметила зеленую коробку, которую прежде никогда не видела. На коробке была пометка: «Архив».
Сяоюнь пододвинула стол, встала на него и осторожно стащила тяжелую коробку. Крышку покрывал тонкий слой пыли. Похоже, коробка долго пролежала на одном месте.
Сяоюнь приподняла крышку, и первое, что ей бросилось в глаза, была старая фотокарточка папы.
Затем она увидела грамоты, безделушки, фотографии с дедушкой и бабушкой с папиной стороны, диплом… Все эти вещи так или иначе были связаны с ее отцом.
Сяоюнь поспешила слезть со стола и понесла коробку к дивану, чтобы хорошенько рассмотреть ее содержимое. Папы уже давно не стало, но Сяоюнь почему-то особенно ясно помнила, как они вместе проводили время, когда она была маленькой.
Папины часы, ручки, обручальные кольца родителей…
Может быть, потерянный браслет с белой птичкой она найдет здесь? Подарок от папы. И после аварии Сяоюнь все никак не могла найти браслет. А искала она долго.
Сяоюнь вытащила из коробки все вещи, но того, что ей больше всего хотелось там найти, она не обнаружила.
Наверно, браслет в самом деле потерялся после аварии.
Украшения не было. Пришлось заново сложить все в коробку. Перед тем как поставить ее обратно, Сяоюнь еще раз оглядела все вещицы – словно маленькая девочка, у которой глаза разбегаются в кондитерской лавке. Только наглядевшись вдоволь, она нехотя закрыла коробку.
Больше всего Сяоюнь жалела, что у нее не получилось узнать о папе хоть чуточку больше. Она могла только воображать себе, каким тот мог быть при жизни. Но фантазии оставались фантазиями. Пустые мечты никак не могли заполнить огромную, зияющую прямо в центре их семьи дыру.
Что было бы, если бы папа все еще был с ними? Остались бы они в Малайзии?
Точно, Малайзия! Сяоюнь вдруг вспомнила, что бывала на изумрудно-зеленых полях, где выращивали чай. Нагорье Камерона[3], вот как называлось это место.
Там было – что необычно для тропической страны – прохладно и приятно. Каждые каникулы Сяоюнь уговаривала папу свозить ее туда. На нагорье вел длинный-предлинный серпантин, с самой верхней точки которого открывались незабываемые виды на округу. Сяоюнь ощутила, как свежий ветерок обнимает ее за плечи. И перед глазами развернулись бесконечные террасы душистого чая, бескрайний небосклон и безграничные горы…
– Сяоюнь…
Сяоюнь услышала, как кто-то издалека зовет ее.
– Лифань? – Она развернулась, но все, что увидела вокруг, – одни сочно-зеленые чайные заросли.
– Я здесь…
На этот раз Сяоюнь была уверена – голос точно принадлежал Лифаню. Но сколько она ни поворачивалась кругом, его нигде не было видно.
– …Горе ты луковое, куда идешь? Стой на месте!
Взгляд Лифаня носился по полям, но одно становилось очевидно: людей здесь не было. И все же он смущался их громких криков. Привлекать к себе внимание посторонних ему не хотелось.
Лифань стоял в самой гуще чайных полей. Во все стороны от него отходили чайные кустики высотой по пояс. Между кустиками пролегали гладкие грунтовые дорожки. Лифань решился последовать по одной из них, но сразу заметил, что тропинки неровные; они вели по полям, закручиваясь самым необычным образом: какие-то дорожки казались бесконечно длинными, какие-то шли зигзагами, после утыкаясь в другие дорожки. В общем, ни по одной из этих тропинок он до Сяоюнь не смог бы добраться.
Сяоюнь тоже пошла куда глаза глядят. Надо было попробовать отыскать Лифаня, даже если бы она в итоге потерялась.
Сяоюнь направлялась в ту сторону, куда ее вела дорожка, и старалась не соваться туда, где проход отсутствовал. Но чем дальше она шла, тем больше казалось, что она топчется на одном месте…
Лифань навернул несколько кругов, прежде чем до него дошло, что чайные поля складываются в один гигантский лабиринт.
Чем дольше он шел, тем более далекой казалась Сяоюнь. Раздраженный, он крикнул снова:
– Эй, ну куда ты ушла?…
– Что?
А куда ей идти, скажите на милость? Сяоюнь замерла на месте.
Сзади снова послышался крик Лифаня:
– Не двигайся, я тебя найду…
Сяоюнь прислушалась, пытаясь понять, откуда доносятся слова, и окинула
