— Ну вот, — сказала я, оборачиваясь к Гану.
Меня ждало потрясение. Рядом стоял не Хоули, а пожилой мужчина с флажком партии вигов и не сводил глаз с бьющего прямо из земли хрустального ручья. Наверное, я схватилась не за ту руку.
— Где я? — спросил он, совершенно сбитый с толку.
Оно и понятно.
— Это предсмертные переживания, — брякнула я первое, что пришло в голову. — И как оно вам?
— Вот и хорошо. Но не особенно увлекайтесь. Я возвращаю вас назад.
Я снова схватила его, еле слышно прошептала пароль и выпрыгнула из литературы — с этим у меня было гораздо проще. Мы материализовались за мусорными баками как раз в тот момент, когда Ган и его свита уже уезжали. Я подбежала к Джоффи, который все еще махал рукой ему вслед, и велела прекратить.
— Извини. — Он помотал головой. — Что с тобой случилось?
— Не спрашивай. Идем домой.
Легла я за полночь. Голова кружилась после пережитого почти гипнотического влияния Гана на толпу. Но кое-какие идеи все же имелись. Можно еще раз попытаться схватить его, а если не получится — использовать сотриголовку, которую я стянула из Книгомирья. Я не переживала, что стану виновницей его гибели. Уничтожив негодяя, я чувствовала бы себя убийцей не больше, чем писатель, нажавший на клавиатуре кнопку «Delete». Но пока Формби не дает Гану стать диктатором, у меня еще есть время выработать стратегию. Можно наблюдать и строить планы. Как говаривала мне миссис Словопутт: «Время, ушедшее на инсценировку,[25]потрачено не впустую».
Глава 4
Город, похожий на Суиндон
ФОРМБИ ОТКАЗЫВАЕТ ГАНУ
Вчера, в ходе самых бурных за всю историю страны дебатов, президент Джордж Формби наложил вето на попытки канцлера Гана сделаться диктатором Англии. Для обретения статуса закона гановскому Биллю о неограниченной исполнительной власти, уже ратифицированному парламентом, недоставало только президентской подписи. Президент Формби, выступая в президентском дворце в Уигане, сказал репортерам: «Э нет, такому №#%& я и бакалейную лавку не доверю, не то что страну!» Канцлер Ган, разъяренный замечанием президента, заявил, что Формби «слишком стар, чтобы говорить от лица нации», что он «не в курсе дела» и вообще «плохой певец». Последнее замечание премьер был вынужден отозвать из-за возмущения публики.
«ЖАБ», 13 июня 1988 г.
На следующее утро после «Уклонись от ответа» я вопреки обыкновению проснулась раньше Пятницы, даром что плохо спала. Я валялась, глядя в потолок, и думала о Гане. Надо попасть на его следующее публичное выступление, прежде чем он узнает о моем возвращении. Я почти догадалась, почему нас с Джоффи едва не затянуло во весь этот гановский балаган, но тут проснулся Пятница и захлопал глазками, намекая, что не прочь позавтракать. Я быстро оделась и повела его вниз.
— Добро пожаловать на «Суиндонский завтрак с ЖАБом», — воззвал с телеэкрана диктор, когда мы вошли в кухню. — Со мной, Уориком Морозилло, и очаровательной Ли Насолитти.
— Привет!
— Два часа новостей и разных сюжетов, развлечений и викторин скрасят вам наступающий день. Спонсор «Завтрака с ЖАБом» — фирма «Аркрайт», лучшая дверная фурнитура в Уэссексе!
Уорик обернулся к Ли, выглядевшей чересчур гламурно для восьми утра. Та улыбнулась и продолжила:
— Сегодня мы поговорим с капитаном крокетной команды Роджером Хлоппоком о перспективах суиндонской команды в Суперкольце, а также с человеком, который утверждает, будто во время клинической смерти наблюдал единорогов. Дронт-сплетник из «ЖАБ-ньюс» готов в любой момент решить психологические проблемы ваших питомцев, вдобавок вас ждет четвертьфинал конкурса по чтению «Отелло» задом наперед. Затем его неподобие Джоффи Нонетот расскажет о завтрашнем вероятном воскрешении святого Звлкикса. Но прежде всего новости. Управление «Голиафа» объявляет, что цели покаяния могут быть достигнуты в рамках…
— С добрым утром, дочка, — сказала мама, входя в кухню. — Вот уж не подозревала, что ты у меня «жаворонок».
— Пока не появился малыш, я им и не была, — ответила я, указывая на Пятницу, пожиравшего глазами стоящую на плите кастрюльку с кашей. — Уж если он что-то и умеет, так это есть.
— В его возрасте у тебя это тоже получалось лучше всего остального. Да, кстати, — рассеянно добавила мама, — я должна тебе кое-что передать.
Она поспешно вышла из комнаты и вернулась с кипой конвертов официального вида.
— Это оставил для тебя мистер Хикс.
Брэкстон Хикс — мой бывший начальник по суиндонской сети ТИПА. Исчезла я весьма неожиданно, и, судя по началу письма, это его не слишком обрадовало. Меня извещали о понижении до литтектива-дознавателя и требовали вернуть жетон и пистолет. Второе письмо представляло собой пафосное уведомление об аресте по раздутому до крайности обвинению в присвоении небольшого количества контрабандного сыра.
— А сыр по-прежнему неоправданно дорог? — поинтересовалась я у мамы.
— Преступно дорог! — фыркнула она. — Накрутка больше пятисот процентов! Да если бы только сыр! Они обложили пошлиной все молочные продукты, даже йогурт!
Я вздохнула. Видимо, придется идти в ТИПА объясняться. Можно воззвать к милосердию, сдаться напрягометристам, заявить о посттравматическом душевном расстройстве, приступе зплкулкикассии или еще какой-нибудь ерунде и попросить восстановить меня в прежней должности. Возможно, если бы я освоила премудрость клюшек и лунок, мне удалось бы поладить с начальником-гольфанатом. Брать Хоули Гана или заставлять Хроностражу вернуть мне мужа гораздо удобнее в качестве ТИПА-сотрудника. Вдобавок это обеспечило бы мне доступ к базам данных ТИПА и полиции.
Я изучила остальные бумаги. Похоже, меня признали виновной в сырной афере и оштрафовали на пять тысяч фунтов, не считая издержек.
— Ты оплатила это?
Я показала маме судебное требование.
— Да.
— Значит, я верну тебе деньги.
— Не надо, — ответила мама и прежде, чем я успела возразить, добавила: — Я заплатила в счет твоего долга банку. Теперь он уже очень большой.
— Очень… предусмотрительно с твоей стороны.
— Пустяки. Яичницу с беконом хочешь?
— Да, спасибо.
— Сейчас будет готова. Не сходишь за молоком?
Я отправилась на крыльцо за бутылкой молока, но, как только я наклонилась за ней, мимо моего уха просвистела пуля и вошла в косяк. Я уже готова была захлопнуть дверь и схватиться за пистолет, и тут вокруг воцарилось спокойствие, словно нас накрыл внезапный штиль. У меня над головой завис голубь, кончики его маховых перьев торчали наружу, поскольку он находился в нижней точке взмаха. Мотоциклист на дороге замер в невероятной позе, прохожие сделались неподвижны, будто статуи. Даже Пиквик застыла на полушаге, накренившись в одну сторону. Время задержалось как минимум на мгновение. Я знаю только одного человека, способного подобным образом останавливать часы, и это мой собственный отец. Вопрос заключался в том, где он находится в данный момент.
