атаки, стараясь не отвлекать Стюарта от командования. Генерал Стюарт, конечно, волновался, но делал всё правильно.
— Моя маленькая Лиза с воем спрыгнула с карниза, — прокомментировал падение робота Джонсон. — Отзывайте их, атака затянулась.
— Слушаюсь, — кивнул изрядно вспотевший Стюарт. Неудачи в атаке полностью измотали его, так что он с радостью подчинился приказу главнокомандующего. Настолько он был истощён умственно.
— Кстати, генерал, а вы заметили закономерность в заклинаниях эльфов? — спросил неожиданно Джонсон.
— Простите, сэр, но я не разбираюсь в магии.
— Да я тоже в ней не силён, — усмехнулся Джонсон. — Но кое-что заметил. И это кое-что, надеюсь, поможет нам в решающем сражении. Которое, уверяю вас, состоится очень скоро.
— Вы планируете дать генеральный бой эльфам в Южной Астии? — оживился Стюарт.
— Нет, — издевательски улыбнулся Джонсон. — Не там.
— Тогда где? Неужели здесь, под Гравеном?
— И снова не угадали! Сразу видно, что вы совсем не понимаете противника.
— Простите, сэр…
Джонсон мог бы ещё долго потешаться над незадачливым подчинённым, но неожиданно в его голове отчётливо прозвучал голос:
«Джонсон!»
Генерал встрепенулся, озираясь по сторонам, и только затем узнал голос. Отойдя в сторону, он настроил коммуникатор на нужную волну и наладил связь. На маленьком экране красовался Летрезен, терпеливо дожидающийся ответа.
— Вызывал? — ухмыляясь, спросил Джонсон.
— Останови атаку, — попросил эльф. Это, пожалуй, даже не было похоже ни на просьбу, ни на приказ. Герцог говорил так, будто между ним и генералом была давняя взаимная договорённость.
— С какой стати? — удивился Джонсон. — Может мне ещё и войну прекратить?
— Ты противоречишь собственным же целям, — медленно произнёс Летрезен таким тоном, будто втолковывал глупому человеку очевидные истины. — Наверняка в разговоре с Тэлиэль ты упоминал о разнице в наших методах. Я бы и сам так сделал. Не думаю, что уничтожение главного города гномов сильно поможет тебе в достижении твоих культурных целей. Не так ли?
— Издеваешься? — не сдержал удивления Джонсон.
— Я долго думал об этом. Мне кажется, разрушение Гравена — это именно то, чего хочет Странник.
При упоминании о Страннике Джонсон задумался. В этом был какой-то смысл, которого генерал пока понять не мог. Но он чувствовал правоту слов герцога. И Летрезен, видя замешательство генерала, тихо произнёс:
— Тайно скрываясь в сумерках мыслей, только слепой, озарённый просвещением, сможет…
— …обнять пустоту, — продолжил неожиданно для себя самого Джонсон. Сомнения одолели генерала. Где же он слышал эту фразу? На что намекает Летрезен? Что-то смутно знакомое.
— Бойся Странника. Не совершай моих ошибок, — проговорил герцог, отключая связь. Генерал некоторое время стоял в раздумьях, а затем развернулся к Стюарту.
— Генерал, остановите атаку. Мы немедленно уходим!
Нельзя сказать, что королевский дворец Гравена был красив и прекрасен. Но нечто величественное и завораживающее всё же было в его высоких сводах, толстых колоннах, широких куполах и покрытых бархатными коврами просторных залах, украшенных фресками и мозаиками, висевшим вдоль стен трофейным оружием и пустыми звонкими доспехами.
Летрезен и Колем углублялись в недра дворца, переходя из зала в зал под просторными арками, и чем дальше они шли, тем ниже становился свод, тем темнее становилось вокруг. Пламя газовых светильников сменилось сперва огоньками свечей, а затем и тусклым огнём одиноких факелов.
— Технология и магия — что сильней? — хрипло спросил Колем, уверенно идущий впереди. Герцог, пытаясь не отставать, постарался ответить.
— Магия — это огонь, идущий из души. А наука — лишь инструмент разума.
— Но почему же мы такие разные?
— Людям помогали демоны, — уверенно произнёс Летрезен.
— Я ведь говорю не только о людях, — обернулся на секунду старый король. — Мы, гномы, значительно превосходим Союз в технологическом развитии. Но при этом мы стали забывать магию. Её нет сейчас в нашей стране, хотя когда-то мы владели уникальными заклинаниями. Я думаю, что научный прогресс убивает восприимчивость к магии.
— Возможно, — неохотно кивнул герцог. — Хотя у людей тоже есть маги. Я выяснил, что они, в общем-то, и не маги вовсе, но их способность воспринимать, преобразовывать и перенаправлять любую энергию сходна с магическим восприятием наших чародеев.
— Всё может быть, — пожал плечами Колем. — Это не важно. Я завёл этот разговор потому, что у нас сохранилось одно интересное заклинание. Это тайна и гордость моей семьи. Я знаю, герцог, что вы готовитесь к решительному сражению с людьми, и поэтому хочу открыть вам наш древний секрет. Возможно, наша магия поможет вам сокрушить врага.
— Я буду признателен любой помощи, — учтиво кивнул герцог.
Они вошли в маленькую потайную квадратную комнатку. Колем, держа перед собой факел, осветил в центре комнаты невысокий постамент, на котором покоился внушительных размеров фолиант, бережно очищенный от пыли переплёт которого был обрамлён золотом. Король открыл книгу на последней странице и провёл толстым пальцем по пожелтевшей от времени бумаге.
— Вот это самое сильное и разрушительное заклинание гномов.
Летрезен склонился над книгой, изучая и запоминая формулу.
— Эту магию, — продолжал король, — открыли мои далёкие предки. Она не похожа ни на одно известное искусство, ни на одну стихию. Это нечто новое и древнее одновременно.
— Здесь сказано, что для использования необходима энергия, скапливавшаяся под Гравеном тысячелетиями…
— Если знать формулу, заклинание сработает в любой точке мира, — одобрительно кивнул Колем. — Запомните, что сила заклинания действительно огромна. Я не знаю, можно ли им сокрушить людей, так что будьте осторожны. Примените его только в случае самой крайней необходимости.
Странно, что король ничего не сказал о заклинании до начала штурма. Что он скрывает? Чего он боится? Зачем ждёт? Похоже, на эти вопросы не будет ответов. Спустя час Летрезен покинул дворец, вооружённый новым знанием. В предстоящем бою он намеревался показать людям всю силу Великих народов, объединённых общим врагом. И момент решающей битвы становился всё ближе и ближе.
Королевский дворец в Вире представлял собой множество соединённых зданий, прекрасными образцами высокой архитектуры. Между ними был укрыт широкий двор, ближний конец которого прилегал к главному зданию дворца, куда в своё время и приземлился демонический летающий механизм Астии, доставивший во дворец Джонсона. А в дальнем конце расположилась двойная аллея — с одной стороны стояли лиственные деревья, с другой хвойные. Аллея упиралась в небольшой круглый фонтан, украшенный скульптурной группой, запечатлевшей вылетавшую из медного цвета воды большую позолоченную рыбу, а так же круживших вокруг неё альбатросов и чаек. По обеим сторонам от фонтана стояли удобные скамейки, и на одной из них как раз замер Офаэль, погружённый в тяжёлые раздумья под тенью вековых дубов. Лиственная сторона привлекала короля именно потому, что чаще бывала в тени.
Одиночество нравилось Офаэлю с каждым днём всё больше. Он ничего не ел и
