осталась почти прежней. Новоиспечённому поселенцу приходилось работать так же, как трудникам, и вдобавок посещать храм во время вечерних служб. Зато вместо койки в общей комнате ему дали отдельную келью на верхнем этаже.
Джеф теперь внимательно следил за Тимом, хоть это сделалось более сложной задачей, чем в дни, когда они жили в одной комнате. Тим с его мечтой убраться подальше от Парадиза идеально подходил на роль «почтальона». Однако он словно забыл о своих планах и не предпринимал никаких шагов в сторону женитьбы. Джеф рискнул полушутя напомнить ему об этом, но в ответ получил только кулак под нос и совет не лезть не в свои дела.
Чуть позже из разговоров в зале Джеф узнал, в чём причина задержки: Тим ждал приезда патриарха, чтобы поучаствовать в выборах нового настоятеля. Отец Илия и одна из поселенок, сестра Клара, поддерживали кандидатуру Эндрю, так что голос Тима, который, без сомнений, принадлежал Майклу, должен был сделаться решающим. Так бы, наверное, и произошло, если бы не поломка излучателя.
Случилось это ровно за пару дней до прибытия патриарха. В тот день дежурил Майкл. Сперва всё шло обычным порядком: получив распределение по участкам, бригада заняла назначенные места. Проверка оборудования была проведена в штатном режиме. Ачи, прилетевшие на беззвучный «вскрик» всех двадцати излучателей разом, украсили радугами прозрачный купол над главной смотровой площадкой. Майкл начал спокойно отдавать команды, излучатели то включались, то выключались, и ачи перемещались с места на место по заданной схеме, позволяя туристам любоваться световыми эффектами с разных сторон. А потом что-то пошло не так.
Со своего места Джеф не видел других излучателей, но знал их расположение, и потому мог с уверенностью сказать, что именно на втором участке случилась какая-то ерунда. В определённый момент ачи перестали улетать с него. «Двойка, отбой», — сказал Майк, но то ли его не услышали, то ли выключатель вышел из строя. Тогда Майкл, нарушив привычный ход службы, дал команду: «С первой по пятую отбой, с одиннадцатой по пятнадцатую пуск». Часть ачей метнулась к противоположной стене замка, но у второго участка по-прежнему кружила плотная стая, разбрасывая радужные блики и направляя на стену всё более яркие вспышки света. Ачи не просто рассеивали зеркальными перьями невидимое излучение, они подлетали слишком близко, пытались сесть на стену, толпились вокруг излучателя, словно железные опилки у магнита… «Вторая, отбой, — повторил Майкл чуть громче, а потом, не видя перемен, крикнул в коммуникатор: — Вторая! Вторая, мать твою! Тим!»
Теперь уже не было никаких сомнений, что дела на втором участке плохи: ачи собрались на нём в сверкающий в лучах Астериона нестерпимо яркий клубок. «Общий отбой, — раздался из коммуникатора спокойный голос отца Илии. — Катарина, аварийное отключение системы».
Некоторое время над вторым участком ещё продолжалось яростное мельтешение, но постепенно всё утихло и там. Последние ачи убрались восвояси. Джеф, захлопнув дверцу гнезда своего излучателя, полез к ближайшему окну. На душе у него было тревожно и мутно.
Вместе с парнями, обслуживавшими соседние участки, Джеф поспешил в центральный зал, где дежурный распределял дневные работы и выдавал инвентарь. По пути он едва не столкнулся с крупной блондинкой, обладательницей удивительных льдисто-серых глаз и настолько светлых волос, что казалось, будто лёгкие пряди вокруг лица, ресницы и брови у неё покрыты инеем. Незнакомка неслась навстречу трудникам, звонко цокая каблучками и размахивая чемоданчиком с красным крестом. Джеф не успел убраться с дороги и уже приготовился к столкновению, но девушка, не добежав до него ровно два шага, резко свернула в боковой проход и с грохотом захлопнула за собой дверь.
Джеф шумно сглотнул. Сзади его толкнули в спину:
— Чего залип? Давай, двигай ластами.
— Кто это? — спросил Джеф у ближайшего из парней, кивая на дверь.
— Снежная королева, — отозвался тот. — В смысле, сестра Элис, врачиха с женской половины. В медблок побежала. Похоже, Тиму крепко досталось, раз её выдернули к нам…
В центральном зале трудников ждал Эндрю. Как всегда неприветливый и хмурый, он принимал амуницию крайне медленно: внимательно осматривал каждый комплект, сверялся с раздаточной ведомостью, ворчал из-за новых царапин на касках, сломанных карабинов и потёртых верёвок, щедро выписывал штрафы за порчу замкового имущества… Так повторялось в каждое его дежурство. Но сегодня Джеф отметил, что Эндрю нарочно тянет время больше обычного, словно чего-то ждёт. Трудники по порядку, в угрюмом молчании сдавали снаряжение, получали сперва порцию ругани, потом — хозинвентарь и расходники для дневных работ, но уходить не спешили, собирались группками у стен. И среди них так и не появились ни Тим, ни Майкл.
Наконец, Эндрю назвал номер Джефа. Тот приблизился к складской тележке, служившей дежурному келарю одновременно конторкой и шкафом, и сложил на платформу свой комплект. Эндрю уже состроил брезгливую гримасу, но сказать ничего не успел.
— Прошу минуту внимания, — голос отца Илии заставил всех обернуться к балкончику, на который выходила галерея верхнего этажа. Настоятель окинул собравшихся в зале торжественным и немного печальным взглядом, тяжко вздохнул и продолжил:
— Всем вам известно, что сегодня во время богослужения на втором излучателе произошла авария. Пытаясь устранить поломку, ваш брат во служении Всевышнему подвергся нападению ачей. Благодаря решительным действиям младшего келаря Гондолинской общины пострадавшего удалось снять со стены и доставить в медблок. Однако пути Всевышнего неисповедимы, и судьбы созданий Его — лишь в Его руках. С прискорбием должен сообщить вам: брат Тимати только что скончался от полученных ран. Вместо полуденной трапезы мы сегодня соберёмся в храме, чтобы почтить его память богослужением, а тело — предать огню. Пусть искренняя общая молитва поможет нашему соратнику и другу, укрепит его дух в час встречи с Высшим Судиёй. Но не будем сверх меры предаваться печали и сожалеть о покинувшем земную юдоль брате. Помните, что Господь милостив к детям своим, и даже для самых заблудших и грешных душ встреча с Ним — не только испытание, но и высшая радость, и утешение. Также вспомним ныне слова преподобного отца Панфутия, патриарха Назаретского: к Суду Божью готовься, но репу сей. Потому без скорби приступим мы к делам дневного послушания. По
