нужно было раньше, - произнесла я, показывая пальцами “на донышке". - Чуточку раньше.
- Ты понимаешь, что если бы я вмешался, началась бы битва! И сомневаюсь, что ты увидела бы живыми своих близких! Сестру точно! Или ты думаешь что? Пламя дракона выборочно жгет плохих, а хороших не трогает? Я могу одним выдохом сжечь ваш дом до тла! Сомневаюсь, что твоя сестра бы выжила, ведь она сидела позади альфы, как заложник. Огню плевать, что уничтожать. А по-другому не получится! И Рион это тоже понимал! Если бы завязалась бы битва, от вас бы ничего не осталось. К тому же, в этой истории плохими были не они, а мы. И ты это прекрасно понимаешь, Эрцилия Шепард!
Глаза дракона полыхнули от гнева, а я смотрела на него и не узнавала.
- Ну хоть здесь у тебя мозгов хватило, герцог - послышался голос нянюшки снизу, -А я-то боялась, сейчас как развернешься драконом! Как начнешь тут все испепелять. Вы же молодые, безмозглые! Но ты - кр-р-ремень. И не лишен здравого смысла. Уважаю.
- Какая мышь это сказала? - рыкнул Даниэль, а его глаза все еще полыхали от гнева.
- Большая и толстая, - усмехнулся голос нянюшки.
В этом доме можно поговорить без свидетелей! - зарычал Даниэль. - Или нет?
- В этом доме нельзя даже убить без свидетелей, - усмехнулась я. - А иногда так хочется!
Даниэль придвинулся ко мне, а я понимала, что это - конец. Теперь, когда он уверен в том, что это по моему приказу каторжники ловят и продают волчат на шкуры, честь герцога не выдержит такого позора.
- Эрцилия Шепард, - ледяным голосом произнес дракон, словно выносит приговор.
Я приготовилась. - За то, что ты сделала, я обязан предать тебя суду, но вместо этого.
Глава 13. Герцог
Мне кажется, я сошел с ума.
Не знаю, что мною движет.
В нашем герцогстве казнили и за меньшее.
Проклятые Шепарды. Из-за них чуть не случилось непоправимое. Испокон веков на этих землях сосуществовали люди и оборотни. Делили один лес. И сегодня все чуть не рухнуло из-за какой-то девчонки. Девочки, которая сейчас стоит напротив меня, смотрит мне в глаза и ждет, что я ей скажу.
Когда-то отец научил меня играть в шахматы. До этого я переворачивал доску, если у меня что-то не получалось. Отец однажды поднял фигурку, отряхнул ее и сказал “Быть герцогом - это не переворачивать доску во время переговоров. Это умение прежде всего оценить ситуацию. Твоя задача допустить как можно меньше жертв".
Пока мы стояли, я успел просчитать до двадцати ходов. И при любых раскладах были потери. Сигурд тоже это понимал, поэтому старался действовать осторожно.
В какой-то момент, я чуть было не дернулся, но меня остановил Рион. Он тоже, видимо, играл в шахматы, поэтому глазами показал на Тесс.
Страшно было то, что при любых раскладах умирала Тесс. Первой. И сразу.
Аспен это тоже понимал и смотрел на меня с мольбой.
Это было так унизительно стоять, скрипеть зубами, понимая, что ничего не можешь сделать. Любое слово, любой жест тут обернется кровью на снегу.
Для меня это равносильно тому, чтобы встать на колени и просить: “Не тронь ее! Я сделаю все, что ты скажешь, но ты не тронешь ее”. И Сигурд это прекрасно понимал. А я прекрасно понимал, что они пришли ее казнить.
Хотелось сгрести ее. Сжать до боли в руках. Хоть я и понимал, что претензии оборотней обоснованы. И на месте Сигурда я бы поступил так же. Но, отдать должное, он пришел не убивать.
И сейчас я смотрел на ее бледное лицо, растрепанные волосы, видел, как вздымается ее грудь под накинутой на плечи шалью. Сквозь тонкую ткань ночной сорочки, при движении просвечивалось ее тело.
- Эрцилия Шепард, - произнес я, видя, как меняется ее взгляд - За то, что ты сделала, я обязан предать тебя суду, но вместо этого.
По хорошему бы ее бросить в темницу, скрипнуть решеткой и предать суду. Но я держу руку в кармане и сжимаю помолвочное кольцо.
Я не ожидал от себя такой грубости, когда схватил ее за руку. Так же грубо, не давая ей шанса опомниться, я надел ей на палец то самое кольцо. Магия вспыхнула, осветив темную кладовую и изумленно лицо побледневшей Эрцилии.
Она попыталась что-то сказать, глядя на огромный бриллиант. Я видел, как она пытается его снять. И почувствовал, как кривая улыбка дергает уголок моих губ.
Даже не пытайся.
Эрцилия пыталась стащить кольцо с пальца, а потом посмотрела на меня с возмущением.
- Зачем вы надо мной издеваетесь? - со злостью произнесла она. - Я вам не нравлюсь, вы ведете себя так, словно я вам глубоко противна! И при этом настаиваете на этом браке!
Противна, значит?
Мне дико захотелось поцеловать ее. Не смотря на все ее возражения. Я хочу, чтобы она почувствовала, что со мной пререкаться не стоит.
При мысли о том, как я вжимаю ее в себя. Целую ее. Сминаю ее тело, накрывая своим, внутри все напряглось.
Я сейчас тебе покажу, что значит “противна”. Сердце начинало стучать чаще.
Если бы не “толстые мыши", я бы взял бы ее прямо здесь. Разорвал бы ее рубашку, содрал бы с плеч шаль, впился губами в ее губы, запустил бы руку в ее волосы Что бы она знала, свое место. Знала, кто она, и чья она.
Я хочу, чтобы она выбросила из головы всех других мужчин. Чтобы был только я.
Тот, кто стоял на моральных коленях, чтобы, сохранить ей жизнь.
А может, действительно так и поступить? Конечно, это не по джентельменски. Но тогда она точно никуда не денется от меня.
И свадьба будет.
В первую брачную ночь я по старой традиции порежу руку.
Я вспомнил Донну, которая поглаживала свой живот.
Я хочу, чтобы она делала так же. Чтобы сидела у меня на коленях, неуклюжая, нежная и заставляла задыхаться от мысли, что внутри нее растет мой ребенок.
Я сделал шаг к ней, резко притянув ее к себе. В ее удивленно - испуганных глазах, я прочитал: “Что ты делаешь?”
Что я делаю?
Сейчас узнаешь.
Глава 14. Герцог
Нет.
Я отшатнулся от нее. Выпустил девушку из рук. Словно оттолкнул. Но я оттолкнул себя от мысли, что могу вот так вот просто взять, пользуясь своей властью, и переступить черту.
Осуждать
