с ликером, Дарья и Катя размякли. На щеках выступил легкий румянец. Они перебрались на диван и, обложившись подушками, лениво перелистывали модные журналы.
— Ну, еще какие новости? — Дарья отложила в сторону журнал, взяла следующий.
— Как минимум две.
— Понятно, одна плохая, другая хорошая.
— Совершенно верно.
— Начинай с плохой, как водится.
— Приходит ко мне новый русский…
Подружки переглянулись и прыснули.
— Кать, — слегка успокоившись, Дарья серьезно посмотрела на подругу, — я тебя про новости спросила, а ты мне анекдот собралась рассказать?
— Если угодно, анекдот из жизни бедного скульптора. Так вот. Приходит ко мне новый русский по имени Алексей. А сейчас, знаешь, мода такая пошла — украшать лужайки своих новорусских угодий всякими мировыми достопримечательностями. Вот у этого Леши, например, перед его нехилой дачкой стоят Эйфелева башня, Бруклинский мост, Пизанская башня, голландские мельницы…
— В натуральную величину? — Дарья закатилась.
— Балда, кто ж ему даст? В миниатюре, конечно, в два-три-четыре метра высотой. Но ему все мало. Захотелось мальчику Свободы.
— О, дайте, дайте мне свободу, — запела Дарья, — я свой позор сумею искупить…
— Все, Дашка, больше тебе не наливаю, боюсь потерять тебя как собеседницу.
— Да ладно, это я так, прикалываюсь.
— Вот и он решил приколоться — захотел статую Свободы метра на три. Обговорили сумму, он дал задаток и я стала ваять. Когда закончила, позвонила, он приехал принимать работу. Ты бы видела, как он тут сиял от счастья, наглядеться не мог. Увез свою Свободу сразу, хотя сначала в его планы это не входило. Но он побежал, нашел грузовик, сказал, что через неделю привезет деньги, и тю-тю.
— А деньги?
— И деньги тю-тю. Когда я сама ему позвонила, он мне заявил, что вообще-то не очень доволен работой, так что платить отказывается.
— А ты что?
— А что я? Хорошо еще, что я не на свои материал покупала.
— И ты ничего не предприняла?
— А что тут предпримешь?
— У тебя же связи с этой… как ее… Правовой академией, ты им бюст Державина делала.
Катя пожала плечами.
— И что?
— Отправила бы к нему парочку молодых адвокатов с бицепсами… Ты адрес-то его хоть знаешь?
— Конечно, поселок «Радуга», тридцатый километр Щелковского шоссе.
— Можно и в суд на него подать.
— Думаешь, это так просто? А то ты не знаешь, какая это волокита. А адвокаты? Они вообще-то за деньги работают. А где их взять?
— А ты Путина слепи, вот тебе и деньги.
— Как политик, — Катя серьезно посмотрела на Дарью, — он, может, и ничего, но я, как художник, не вижу в нем ничего особенного. Ладно, — Катя махнула рукой, — проехали, давай про хорошее, как у вас в зверинце говорят.
— Ну сволочь! — не унималась Дарья.
— Так вот, есть идея — напротив «Мосфильма» открыть Аллею звезд, ну как в Канне, в Голливуде, где они свои отпечатки оставляют. А в начале аллеи решено поставить бронзовую скульптуру Леонова, но не человека, а какого-нибудь его персонажа из фильма. И вот мне предложили это сделать.
— Ух ты, Катька, здорово!
— Я разговаривала с его вдовой, с сыном. Перебрали много фильмов, в итоге остановились на Доценте из «Джентльменов удачи». Ну где он бандюган: моргалы выколю, пасть порву! — Катя встала с дивана, подошла к полке. — Иди сюда, что покажу.
— Катька, ну я горжусь тобой.
— Вот такой он будет. — Она продемонстрировала подруге миниатюрную скульптуру. — Родственники одобрили, процесс пошел. — Катя пнула ногой мешок с цементом.
— Здравствуйте, великолепные мои барышни!
От неожиданности девушки вздрогнули. На пороге стоял незнакомый Дарье мужчина.
— Андрюша, — Катя пошла к нему, — как я рада вас видеть.
— Извините, что без звонка, пробегал мимо. Но я буквально на минуту.
— Может, все-таки…
— Нет-нет, Катюш, дел куча, за три дня на велосипеде не объедешь. — Он полез в рюкзак, вынул большой конверт. — Вот, держи, это твой астрологический прогноз на год, как мы договаривались, а это моя книжка, ну, в смысле я ее перевел и написал послесловие. Все комментарии потом. Я поскакал. Валяюсь в глубоком реверансе, ваша горилла.
— Слушай, да у тебя не мастерская, а проходной двор какой-то! — возмутилась Дарья, едва за Андреем закрылась дверь. Она с недоумением посмотрела на Катю. — Что это еще за горилла такая? Кто это? — Она взяла из рук Кати книгу, прочла название: — «Таро и астрология в поисках судьбы». Мюриел Брюс Хасбрук.
— Кто это? — в задумчивости повторила Катя. — Тут одним словом не скажешь. Это Андрей Шавель. Когда-то он танцевал в Театре Станиславского и Немировича-Данченко, потом… да он просто энциклопедист: переводчик, астролог, знаток нетрадиционной медицины, Петрушка, у них с женой свой театр…
— А почему горилла?
— Потому же, что и ты — дракон. Он родился в год Обезьяны. И вообще он — хороший человек, друг моей мамы и Иваницкого.
* * *
Вера посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна: «Отец бы одобрил, — подумала она, — ни яркого макияжа, ни дорогих украшений. Все, как мы любим». Через два часа в галерее должен начаться вечер памяти художника. После него — скромный фуршет. Организовать его взялся Олег. С утра он мотался по Москве и каждые полчаса отчитывался о проделанной работе. Анна Федоровна уехала в салон красоты. Вера ждала ее с минуты на минуту. Вдруг она вспомнила, что забыла погасить огонь в камине Вообще-то обычно за этим следил Константин Гаврилыч, но Анна Федоровна еще утром отпустила его и всю охрану, чтобы побыть вдвоем с дочерью.
Вера вошла в каминную, когда зазвенел мобильный телефон.
— Алло, Олежек. Сколько, ты говоришь? Сто жюльенов? Нет, это не скромный фуршет, а обжираловка какая-то… Не поняла, с какого канала приедут? С ТВЦ. Очень хорошо… Да, будем минут через сорок, если не попадем в пробку, как всегда… Да, хорошо, Олежек, жди…
Вера осеклась. У камина на оттоманке полулежала незнакомая женщина с веером в руках.
— Добрый день, это вы с мужем разговариваете? — Незнакомка ослепительно улыбнулась и, не дожидаясь ответного приветствия, заговорщицки добавила: — Тогда привет ему передавайте.
— От кого, простите? Мы разве с вами знакомы?
— А разве нет? Как он мог так поступить? — Красавица обиженно поджала губки.
— Алло, Олег! Он уже отключился.
Вера вглядывалась в незваную гостью, соображая, где раньше могла ее видеть. В голову ничего не приходило.
— Ну так давайте познакомимся. — Незнакомка раскрыла веер.
— Давайте.
— Лера.
— Лера? — Веру осенило: — Ах, так вы, наверное, мамина гостья?
— В какой-то степени.
— Извините, но я не могу уделить вам ни одной минуты.
— Как жаль! — Веер в руках Леры трепетал, как крылья экзотической бабочки.
— Через час в моей галерее
