достала дохлую крысу. Положила её передо мной и сказала: — Подарок.
— И зачем она мне нужна?
— Ложить в карман другим людям, — услужливо объяснил Крабогном. — У меня их много. Великан-хозяин теперь друг, поэтому я делиться. Принести второй?
— Нет, нет, — отказался я. — Спасибо, не утруждайся. На самом деле я тебя позвал за другим. Отправляйся в здание по адресу Цветочная 15, отыщи документы. Я помогу тебе.
— Хорошо.
Беззвучно Крабогном испарился, а через пару секунд я к нему подключился — в этот раз почему-то получилось особенно тяжело, мне пришлось лечь, чтобы случайно не свалиться со стула. Облегчало задачу то, что зловредная тень самостоятельно подпитывалась от тонкого плана и не требовала дополнительных энергетических влияний. Все силы я тратил только на управление Крабогномом.
Он незаметно проскользнул в здание редакции и бегал по всем этажам, пока не нашёл дверь с табличкой «Главный редактор». Я направил его внутрь. Крабогном пришёл как раз вовремя: главный редактор — мужчина пятидесяти лет с небольшим брюшком — грозно отчитывал Жанну Андрееву.
— Я на вас надеялся! — кричал он, брызжа слюной. — Вы обещали придумать новую колонку, чтобы привлечь читателей! И что в итоге? Бессовестная лисица! Когда я брал вас на работу, то сразу знал, что «Московские известия» подложат мне свинью! Они занимают всё ваше время. Вы! Клепаете лучшие статьи им, а что же мой журнал⁈
— Прошу прощения, — журналистка скромно потупила глазки. — Больше такого не повторится. Просто дайте мне один шанс…
— Да этих шансов у вас был вагон и маленькая тележка! Я не отдавал газету в печать, надеясь, что вы принесёте стоящий материал! А вы явились ко мне с глупыми оправданиями. Да мне стыдно это нести в типографию! — он посмотрел на часы и заорал пуще прежнего: — Я мог это сделать ещё в шесть утра, а теперь придётся ждать четырёх вечера! Людям из-за вас работать всю ночь!
— Пожалуйста, последний шанс. На следующей неделе я взорву мозги нашим читателям. Ну а пока… Пусть довольствуются тем, что есть. Обычно же они проглатывают это и не морщатся, — Жанна Андреева вздохнула и слегка улыбнулась. — Вы зря переживаете, люди сегодня непритязательные…
— Имейте уважение к нашим читателям! — прошипел редактор. — А теперь — вон! И чтобы в воскресенье пришли с материалом, иначе вылетите отсюда как пробка!
Журналистка гневно поджала губы, но промолчала и вышла. Редактор посидел пять минут и тоже покинул кабинет. Крабогном взобрался на стол и пролистал макет журнала. Статья Жанны Андреевой нашлась на третьей странице — широкая полоса, большой заголовок. Неплохо, читатели мимо такого точно не пройдут. Заголовок высотой в пять сантиметров, сама статья — в десять. Длина одинаковая — двадцать один. Всё написано от руки каллиграфическим почерком.
— Сиди здесь и следи за журналом. Если его куда-то унесут, наблюдай, но не мешай, — приказал я.
— Скучно, — пробормотал Крабогном, но уселся в тёмном углу и уставился на стол.
Я же сгонял в ближайшую канцелярию, взял там белую бумагу А4, чернила и перо и, вернувшись в гостиницу, принялся за свой шедевр. Предварительно спросил у интернета, кто самый грозный, мстительный и опасный аристократ в Российской Империи. Оказалось, что такой славой пользуется князь Покотилов — ужасный гордец и высокомерный засранец. Все его так боялись, что даже старались не обсуждать. Одна паршивая статейка уж точно не испортит его жизнь, а вот настроение…
— Та-а-а-а-ак, — протянул я, вспоминая мыльную оперу, которую когда-то видел краем глаза. — Что же написать? Пусть князь Покотилов будет многоженцем. В Сибири он бросил свою первую жену и двенадцать детей. Переехал в Москву, женился по расчёту на богатой невесте и закрутил роман с её матерью. Когда отец невесты узнал об этом, он вызвал Покотилова на дуэль, которая проходила в строжайшей тайне. Во время дуэли погибли оба — и отец, и Покотилов, но последнего через десять минут клинической смерти смогли откачать… Ммм, вроде неплохо.
Эту всю чушь я растянул на здоровенное полотнище текста, придумал огромный заголовок: «ВСЯ ПРАВДА О ПОКОТИЛОВЕ» — и оформил в виде статьи.
— Крабогномище, вернись-ка сюда.
— Да, великан-хозяин-друг?
— Держи, — я вложил ему в клешни своё творение. — Продолжай наблюдение и не потеряй эту бумажку. Через пару часов я скажу, что делать.
Я решил подменить статью в журнальном макете в последний момент — чтобы главный редактор не заметил подвоха. А пока можно заняться чем-нибудь полезным. Например, принести первое жертвоприношение моей Богине. Я помню, Марена говорила, что животные тоже подойдут, но от них мало толка. Грубо говоря, один монстр эквивалентен стаду овец. А куриц, наверное, потребуется вообще миллион. Но я хотя бы изучу ритуал, чтобы потом не столкнуться с неприятными сюрпризами.
* * *
День спустя, особняк Покотилова, кабинет князя
В дверь робко постучали.
— Войдите! — рявкнул князь Покотилов. Он был мужчиной лет сорока, подкаченный, загорелый, с лёгкой сединой на висках.
В кабинет вошёл его личный помощник. Он сильно нервничал и не знал куда деть руки.
— Перестань ломать себе пальцы и говори! — приказал князь и, усевшись в кресло, поставил локти на стол, сложил пальцы домиком. — Ты же знаешь, я гонцов за дурные новости не казню.
— Да тут уж всё может быть. Случай-то исключительный, — невесело усмехнулся помощник и отчеканил: — Сегодня в журнале «Немного посплетничаем» вышла статья о вас.
— Я разрешения не давал.
— Да вы бы на такое и не дали. Там та-а-а-а-акие ужасы, что я не хочу их озвучивать. Лучше прочитайте сами, — помощник протянул князю журнал, со скорбным видом встал у него за плечом и подсказал: — Третья страница.
Чем дольше Покотилов читал, тем выше у него поднимались брови, пока в какой-то момент почти не сравнялись с линией волос. Его янтарные глаза потемнели от ярости и стали чёрными, а губы плотно сжались. Он отшвырнул журнал, словно тот был ядовитой змеёй, и хлопнул ладонью по столу.
— Кто написал эту чушь⁈ Я ему такую чёрную устрою… Он из этого журнальчика с волчьим билетом вылетит! Немедленно собери на этого писаку всю информацию. Я лично прослежу, чтобы его ни на одну нормальную работу не взяли! Будет свиньям хвосты крутить!
Глава 11
Храмы для общения с Богами и жертвоприношений были рассыпаны по всей столице. Я остановил свой выбор на том, что находился неподалёку от рынка животных — не хотелось переться на автобусе с курицей под мышкой. Каждый Храм находился под покровительством определённого Бога, но вход туда был открыт всем — в специальном обрядовом зале люди могли пообщаться с любым божественным благодетелем, на владельце Храма выбор не останавливался. Бедные, богатые — здесь были все равны.
Я купил молодого петуха — самого замученного на вид, поклёванного своими сородичами. Это как-то немного успокаивало — можно было убедить себя, что я не жестоко принесу его в жертву, а облегчу незавидную участь. Странно, конечно, однако на поле боя я не страдал рефлексией, а вот животных, которых вообще-то разводят на мясо, было убивать жалко. Продавец дал мне небольшую клетку для петуха, и я отправился в Храм.
Это было обычное на вид здание — я бы сказал даже заурядное. Серая невзрачная двухэтажка с золотой табличкой на фасаде: «Обитель Сварожича». Я поднялся по крыльцу и толкнул простенькую деревянную дверь, окрашенную в светло-голубой больничный оттенок. За высокой приёмной стойкой стояла девушка в чёрном пиджаке и просматривала бумаги. Она подняла голову, улыбнулась и сказала:
— Добро пожаловать. Если вы хотели заказать услугу, то, к сожалению, вынуждена сообщить, что мы временно не принимаем заявки. Сами понимаете, скоро солнцестояние, спрос очень высок, — она слегка виновато пожала плечами и скосила взгляд на клетку с петухом. — Но обрядовый зал всегда открыт. Если жрец нашего Храма разрешит, вы можете всё выполнить самостоятельно.
— А он может запретить? — удивился я. — Я думал, что Храмы открыты для всех и без каких-либо ограничений.
— Да-да-да, конечно, — заверила меня девушка, но слишком уж торопливо, да ещё и потупила глаза. Правда, быстро опомнилась и снова посмотрела на меня. — Так что вы решили?
— Пожалуй, сделаю всё сам. Организуйте мне, пожалуйста, аудиенцию с вашим начальником. Вдруг у меня получится его очаровать. Мне пару раз говорили, что я не лишён обаяния.
— Да, вы очень даже ниче… — начала девушка, но, видимо, осознала, что хотела сказать, и резко замолчала, покраснела как маков
