пришёл шутки шутить. – Я достал меч, оттянул одну из верёвок, что Тугарина держали, и лезвие к ней приложил. – Отведай-ка силушки богатырской.
Сперва князь даже в лице не изменился. Видать, не верил, что я Тугарина прямо в его палатах на волю отпущу. Ну я и поддел пару ниточек. Тут князь и понял, что слова мои не пустые, – вскрикнул и руками замахал.
– Постой-постой, богатырь ростовский, не горячись. Вижу я, как норов у тебя крут. – Тут князь вздохнул и продолжил уже спокойно: – Мне как раз такие дружинники нужны. – Бояре, что по сторонам сидели, покосились на него и закивали. – Оставайся, Алёша. Будешь сыт, одет да ласкою княжескою одарен.
Ну, коли он на мировую пошёл, то и мне толку не было с ним воевать. Пугать я его больше не стал и меч в ножны убрал.
– Не гневайся, князь киевский, да только ждут нас дома, в Ростове. А без золота нет нам пути обратного.
Тот вздохнул тяжело, да смирился и шар золотой нам без промедления вернул.
Тугарина я, как и собирался, в Киеве оставил. Князь хана басурманского в клетку посадил да на главной площади выставил. Там Тугарин сидеть и остался, рыча от безысходности публике на потеху. Если б не знал я, сколько зла он людям причинил, то даже пожалел бы его.
А мы больше медлить не стали и с золотом домой отправились.
Глава 12
Дорога к дому всегда короче кажется. Вот мы и сами понять не успели, как вышли на гору над Ростовом. Ту самую, с пещерой, с которой путь мой начался. Встал я на край и оглядел землю родную.
Пока меня не было, люди ростовские город отстроили. Дома, сараи да колодцы, что были камнем разрушены, теперь стояли новёхоньки, лучше прежних. Ворота крепкие поставили. И колы убрали, которыми нам с Тихоном грозили. Видать, простили нас уже. Ну, это и к лучшему.
Пока я на город любовался, Юлий ко мне подошёл и через плечо морду сунул.
– Интересно, за наши подвиги нам доля от золота не положена случайно? Ну или титул какой?
Я на него даже оборачиваться не стал. Руку к груди приложил и поклонился родному краю.
– Ну, здравствуй, отец наш Ростов. Добыли-таки мы обратно золото людское!
Гордый собой, я хлопнул рукою по шару. Да, видать, ничему меня дорога не научила. От удара шар качнулся, тяжело перевалился через край обрыва и рухнул вниз. Задержался на мгновение, покатился под откос, набирая скорость, и запрыгал по холмам. Мы со спутниками следом бросились, но куда нам такую махину догнать!
Шар рухнул у ворот, оставив в земле глубокую вмятину, потом к домам поскакал. Но в этот раз то ли удача ко мне повернулась, то ли Бог сохранил. Сколько ни опускался шар, а ни единого колодца, ни избы, ни сарая не задел и у церкви остановился. И развалился по бокам от входа на две золотые горы. Всё, что Тугарин воедино сплавил, рассыпалось и в изначальный вид вернулось. Загудел колокол, о стену церкви ударившись. А через мгновение оттуда люд повалил во главе с попом – отцом моим.
К тому времени мы со спутниками как раз до места добежали. Люди ростовские город оглядели и на нас взгляды обратили. Мы затаили дыхание, ожидая, когда нас хвалить начнут. Но все молчали.
– О, глядите-ка, непутёвый вернулся, – наконец крикнул из толпы тщедушный мужичок.
Я аж дар речи потерял. Не так я представлял встречу героев русских.
– Да, тебя здесь уважают... – протянул Юлий.
Спутники мои нахмурились. Но тут ростовчане заметили золото. Какой гвалт поднялся! Все побежали добро своё искать.
– Гляди-ка, колечко моё! – радостно воскликнула одна женщина.
– Не твоё, а наше! У тебя золота отродясь не было! – накинулась на неё другая.
Глядя, как все золоту радуются, я и обижаться перестал. Ну и что, что нас холодно встретили. Можно было их понять – всё же я со своим планом их без домов оставил. Не такой уж и подвиг я совершил – так, ошибку свою исправил. Но главное, что теперь моя совесть чиста.
Спутники мои, видать, так же рассудили и просветлели лицами. Любава прижалась к моей груди. Тихон на радостях даже бабку обнял.
– Ох и молодцы же мы! – воскликнул Юлий, гордый собой. Потом постучал меня по плечу копытом и продолжил вкрадчиво: – Ну, я тебе помог – помоги и ты мне. Мне там одно дерево четыре подковы должно...
* * *
Надолго в Ростове я не задержался. Чтобы скорее все дела разрешить, оставил спутников своих в городе, а сам с Юлием отправился. У указателя налево свернул, на дорожку, что к деньгам вела. Скоро тропинка нас к дереву вывела. Дерево то было непростое – говорило человеческим голосом. Да, чего только на русской земле не встретишь!..
Рассказал мне Юлий, что обмануло его то дерево. В игру предложило сыграть – за подковы. Посулило богатства несметные да два полцарства в придачу. А конь поверил. Да только проигрался: и подков лишился, и шкуру свою заложил. Те молодчики, что сражались со мной и Тугариным, оказались того дерева прихвостнями. Они всю дорогу за Юлием шли.
Подковы я Юлию вернул да потребовал, чтоб молодчики больше его не тревожили. Поговорил с деревом по-богатырски, значит. Пригрозил на дрова пустить, чтобы оно людям – и коням – головы не морочило.
Разрешили мы это дело и домой направились. По пути мне Юлий пару секретов рассказал. Тихон вовсе не хотел коня покупать. Это цыгане на него налетели чёрными воронами, голову заморочили, да так до нитки и обобрали. А Юлия там только потому оставили, что конь все нервы им измотал.
Да и хана басурманского я, оказалось, не один победил. Пока я у дерева в сознание приходил после удара тугаринского, старики мои на выручку подоспели. Тележку, на которой золото увезли, раскрутили да ею в Тугарина запустили. Тот уже ослаблен был, всё ж не зря его битый час колошматил, вот и отлетел так, что чувств лишился. А спутники мои весь подвиг мне приписали. Рассердился я сперва, да быстро успокоился. Не со зла меня обманывали, только хотели, чтобы я собой гордился.
Когда я в Ростов вернулся, меня как героя встретили. Пока я к дереву ходил, рассказали мои спутники, как дело было. Как я от
