тебя не тошнит от вида птичьей крови? Будешь помогать мне в разделке.
Маэдо застонал. Началось! Ильтен злорадно хмыкнул.
К середине дня Ильтен распрощался и уехал в город. Маэдо загнал свой крейсер с мигалками во двор на освободившееся место и намекнул Терезе:
— Между прочим, я соскучился. Мы так и будем плясать вокруг этого мяса?
Она усмехнулась:
— Дождался бы, пока мясо приготовится, поел… а то сил не хватит.
Но пригласила его в дом — не держать же во дворе, в самом деле. Он вошел, по-хозяйски осматриваясь и одобрительно кивая при виде обновленной отделки. Оценил роскошную ванную, с удовольствием поплескался, завернулся в огромное полотенце. А на пороге спальни вдруг запнулся.
— Зохен, что это? — простонал он севшим голосом.
— В смысле? — не поняла Тереза.
— Это же кровать маньяка, зохен побери!
Он заходил сюда, когда искал улики, подтверждающие вину главы Энергетической Компании. Здесь они и хранились, вот в этом комоде. Комод нагло улыбался ему всеми своими ящиками. И резная кровать была на месте, и синий ковер — тот же самый. Его замутило.
— Зохен, я же сказал все это выбросить! Полностью сменить обстановку.
— Эрвин, не психуй, — умиротворяюще произнесла Тереза. — Чем тебе не нравится обстановка? Отличный ковер ручной работы…
— По которому ходил маньяк!
— Не волнуйся, я сдавала его в чистку. Теперь он как новенький.
— А комод? А кровать? Кровать, в которой он спал! Зохенов хвост, я в эту кровать не лягу!
— Ну, не ершись. Смотри, какая красивая резьба. Это не просто кровать, это артобъект.
— Я в ней… не смогу. — Да что она, не понимает? Вот каменная баба! Маэдо чуть не плакал. — И можешь ржать надо мной, сколько хочешь. — Он отвернулся, пряча глаза, закрыл дверь комнаты, прошагал к крыльцу и сел на ступени, кутаясь в полотенце.
Честно говоря, первым порывом Терезы было именно это. Поднять его на смех. Взрослый человек, а такой мнительный. Если он так соскучился, как утверждает, ему должно быть все равно, в чьей кровати это доказывать. Слабак! А еще офицер. Но вот эта высказанная готовность стерпеть от нее любые насмешки ее поколебала. Если мужик не ведется даже на «слабо», давить явно не стоит.
Тереза, подобрав полы халата, присела рядом. Сигарету бы предложить в терапевтических целях, но Винк ничего не оставил.
— А помнишь, как мы тут сидели? — Диспозиция разбудила в ней ностальгию. — Ну, в тот день, когда я убила маньяка. Ты меня чаем поил. Так было хорошо…
Маэдо передернулся. Это был самый ужасный день в его жизни. День, когда он потерял Терезу, когда ее захватила банда подонков и увезла к маньяку, и тот лишь чудом не успел причинить ей вред… Маэдо изнервничался тогда на полжизни вперед. А после, когда Тереза оказалась жива, а маньяк мертв, у него не осталось моральных сил на чувства и ощущения. А она говорит, хорошо?
— Я не хочу вспоминать про зохенова маньяка, — выдавил он. — Пожалуйста.
— Ладно, Эрвин, как скажешь. — Он и не ожидал такой покладистости. — Хочешь, пойдем в одну из верхних комнат? Там все новое.
Он молча кивнул.
Вечером во двор номер 12 потянулись гости. Старый Калле с палочкой, супруги Хэнк. Ближайший сосед из дома номер 11 тоже явился. Господин Генин, уж на что нелюдим, был не в силах совладать с собой, когда аппетитные запахи из соседнего двора распространялись на его участок. Первые два раза он промучился, разрываясь между острым желанием попробовать источник одуряющего аромата и боязнью начинать какие-либо отношения с соседями — многолетний опыт подсказывал ему, что в соседний двор лучше вообще не заглядывать. Но в конце концов первое стремление взяло верх. Надо отдать господину Генину должное: явился он не с пустыми руками пожрать на халяву, а принес доброе вино, и его приняли в компанию без проблем. Он правда, сидел немного особняком и все больше молчал, но постепенно убеждался, что в отношениях с соседями, в общем-то, нет ничего страшного.
— Ты никак половину поселка прикормила? — хмыкнул Маэдо. — На тебя похоже, что и говорить.
— Эрвин Маэдо, господа, — представила его Тереза. — Доверенное лицо моего мужа. — И специально для Лики чуть погодя тихо добавила, улучив момент и украдкой показав ей кулак: — Этот — тоже мой! Поняла?
Лика заморгала.
— Д-да, госпожа Ильтен.
По правде, новый знакомый ей не особенно и понравился. Мужчина как мужчина. Самодовольный брюнет. Слишком короткая, на ее вкус, стрижка, слишком цепкий взгляд нагловатых черных глаз, обилие мышц, начинающих заплывать легким жирком. Не было в нем изящества, свойственного господину Ильтену. Да просто не в него она была влюблена.
Господин Генин, как всегда, явился с презентом к столу — бутылкой хорошего коньяка, и это сыграло свою роль: Маэдо сразу понял, что он — человек достойный. Коньяк пили в качестве аперитива, пока шашлык доходил на углях, и за это время Маэдо достиг невозможного: разговорил пожилого бирюка до такой степени, что тот выложил свою краткую биографию. Тереза подивилась, но совсем чуть-чуть: все-таки у мента богатый опыт допросов.
Хэнка Маэдо принял, как данность. Ильтен сказал: не конкурент, — попробуем ему поверить, хотя сомнения так и гложут. Наличие у Хэнка жены успокаивало Ильтена, но Маэдо хватило одного взгляда на Лику, чтобы сделать вывод: эта мужа не удержит, возникни у него блажь попытать счастья вне семьи. С другой стороны, вряд ли Терезу привлечет тип, у которого в привычке бить женщин: закрашенные синяки Лики он тоже подметил. Ходят на охоту, ну и ладно; будем надеяться, что дальше у них не зайдет. Деда Калле Маэдо определил в банальные приживалы, интереса он не вызвал, безобидность его была очевидна.
А в середине вечера заявилась еще одна гостья. Светящаяся ниаеннка проплыла в темных кустах, посматривая отрезанной головой на застолье в беседке. Первой ее заметила Лика. Веки ее расширились, она вцепилась в рукав мужа, словно в спасательный круг, и тонко завизжала. Хэнк выхватил нож, прикрывая супругу другой рукой, но в глазах была растерянность: с бесплотным противником ему не приходилось встречаться, и как, скажите, сражаться с ним, коли даже отрезанная голова не помеха ему в существовании? Дед Калле издал звук, похожий на кудахтанье, и весьма проворно для своего возраста и болезней юркнул под стол. Господин Генин нашаривал сердце, неотрывно глядя на привидение. А Маэдо попытался достать табельный пистолет; к счастью, руки не слушались.
— Ну, и чего вы переполошились? — разочарованно спросила Тереза. — Это всего лишь призрак, чем он может вам помешать?
— Что он тут делает? — сквозь зубы выговорил
