но не сегодня. На столике у зеркала лежал букет из трех роз, а значит — все было правдой! И поездка на другой конец города, и стритрейсеры, и поцелуй.
Леся с трудом нашла в себе силы «доползти» до кухни, взяла в холодильнике йогурт и вернулась в спальню.
— Уже обедать пора, а я завтракаю в постели! — смеялась Леся, сидя на огромной кровати.
Ленивый день продолжился на диване с книгой, которая немного скрашивала ожидание звонка Никиты. Он позвонил ровно в три, заставив Лесю нервничать целый час.
— Привет, Леся! Ты как? Чем занимаешься?
— Привет! Да, ничем… Ленюсь, книжки читаю.
— Здорово! А я вот только встал. У меня сегодня в твоем районе работа…
Я к тебе заскочу?
— Да, конечно! Можем снова в то кафе зайти.
— Не, только не в кафе. После вчерашнего пока не хочу!
— Ладно, тогда попьем кофе у меня на кухне.
— А можно не кофе? Я уже две кружки выпил!
— Ну, хорошо, тогда чай с тортиком.
— Вот эта идея мне нравится! Приеду примерно в шесть.
Леся быстренько переоделась. Нужно было срочно бежать в магазин. Она обещала угостить Никиту тортом, а в холодильнике ни то что торта, даже кусочка шоколадки не было.
Тем временем, Инга, находившаяся в загородном коттедже, где отмечали свадьбу ее сестры, решила позвонить Семену, чтобы убедиться, что в ее отсутствие с Лесей ничего не случилось или она попросту не сбежала.
Инга несколько раз набирала номер Семена, но телефон молчал. Наконец, ей удалось дозвониться.
— Алло, Семен, это Инга! Ты меня слышишь?
— П-п-привет! Д-д-да, слышу, но плохо.
— Извини, у нас тут музыка орет! А почему у тебя голос такой странный? Ты там случайно не расслабился, а?
— Я? Не-ни-ни-ни-ни! Ну, не-не-не! Тебе показалось!
— Семен, да у тебя язык заплетается! Ты опять за свое?!
— Не-не-не-не-не! Честное слово, ни капли в рот не брал!
— С каких это пор ты стал честным?
— Клянусь тебе новым айфоном, ни капельки! Это связь в твоей Тьметаракани, в смысле, у тебя дома… связь плохая!
— А, да, возможно. Мы ж за городом, в коттедже жениха. Ты скажи, как там Леся?
— Все нормально!
— Ты не забываешь работать «птичкой-мозгоклюйкой»?
— Да, з-з-звоню по десять раз в день!
— Чем она занимается?
— Ну, а чем она может заниматься? Дома сидит, картины рисует.
— Хорошо, скоро увидимся! Через два дня приеду.
— Пока! — Семен повесил трубку.
— Э, Леха, ты слышал, что она говорит?! — обратился Семен к дремавшему на диване другу.
— Много она в этом понимает! — закричал на всю квартиру Семен, так и не дождавшись ответа друга. — У нас этот, ну как там его, Лех, скажи! Как там его, слово это иностранное? Леха, ну хорош храпеть! Как это называется? А, вспомнил! Челлендж! У нас футбольный челлендж! Ну, а к футболу и все остальное прилагается…
Семен довольно посмотрел на коллекцию оружия, украшавшую стену, включил футбол погромче, перешагнул через валявшиеся на полу обертки от фастфуда и пустые бутылки и снова устроился на диване возле друга, который продолжал храпеть, как паровоз.
Леся вернулась из магазина, поставила торт в холодильник, заварила зеленый чай в заварочном чайнике и отправилась в мастерскую, чтобы приготовить для Никиты небольшой подарок. На душе у нее было радостно, ей хотелось творить — рисовать, создавать прекрасное… и радовать любимого.
Никита пришел даже чуть раньше, чем обещал. Когда она открыла дверь, он подал ей небольшую коробочку.
— Чизкейк к чаю!
— А я уже торт купила…
— Съедим и то, и другое!
Леся с Никитой устроились на кухне. Она налила чай в пиалы и поставила торт на стол.
— Зеленый чай? То, что надо!
— Да уж, точно! После вашего кошмарного зеленого коктейля!
Они еще минут двадцать болтали, а потом Никита стал собираться.
— Леся, я ведь ненадолго. У меня еще работа.
— Никита, подожди, у меня для тебя подарок. Я кое-что нарисовала. Сейчас принесу.
Леся побежала в комнату за картиной, а Никита остался на кухне.
— Вот, это тебе. — Леся робко протянула Никите рисунок, на котором была изображена гоночная машина.
— Я никогда раньше не рисовала машины, наверно, получилось не очень, но я старалась.
— Здорово получилось! Спасибо! Мне нравится! А что ты рисуешь? Покажешь свои картины?
— Да, конечно, пойдем, покажу!
Леся повела Никиту в мастерскую. Чтобы туда попасть, нужно было пройти через коридор и гостиную. Стоило ему зайти в гостиную, как его внимание привлек портрет на стене.
— Ты отлично рисуешь! Это ведь автопортрет?
Леся замерла и не знала, что ответить. Хотелось расплакаться и рассказать все, как есть, но она не находила слов.
— Да, спасибо! — после небольшой паузы ответила Леся.
— Но ты здесь какая-то не такая, не знаю, в чем дело, как будто бы другой человек…
— Надо же, он понял! — подумала Леся, но так ничего ему и не сказала.
— Пойдем, я покажу тебе остальные картины!
Леся вытащила из-за мольберта пейзажи, виды города, цветы. Только «Птица в клетке» так и осталась в самом углу.
— У тебя талант! — похвалил ее Никита. — И квартира у тебя очень красивая… и большая!
Леся засмущалась и снова ничего не ответила.
Они вернулись на кухню, Никите уже было пора уходить.
— Леся, я должен тебе кое-что сказать. Завтра я уезжаю загород, на выходные. У моих родителей серебряная свадьба, мы едем к дяде на дачу, будем отмечать там.
— Поздравляю! — Леся попыталась улыбнуться, но от мысли, что она не увидит Никиту целых три дня ей стало невыносимо грустно.
— Леся, я приглашаю тебя поехать с нами. Обещаю, там будет здорово! Никаких зеленых напитков, только мамин фирменный пирог, шашлыки и куча моих родственников!
— Но… — Леся опешила. — Но на семейные праздники не приглашают случайных знакомых, тех, кого знают всего несколько дней!
— Леся, мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Есть вещи, о которых даже не надо говорить… Я люблю тебя, и я знаю, что и ты меня любишь! Что мешает нам быть вместе?!
Лесе очень хотелось принять его приглашение, но она колебалась.
— Вдруг за это время меня начнут искать сподручные Льва Марковича? — подумала она. — Они ведь пойдут к маме! А если взять с собой маму? Но она ведь не знает про эту квартиру и мастерскую, а Никита знает. Как всем все объяснить?!
— Никита, извини, но в эти выходные не получится. Я бы очень хотела, но не могу!
— Ладно, тогда в другой раз! Я буду тебе звонить часто-часто! — Никита обнял Лесю, посмотрел ей в глаза и поцеловал.
— Ты прав, я люблю тебя! Безумно люблю, как
