кусок каянита и приказал лететь к противоположной стороне форта. Сам же авантюрист вытащил из сумки складной лук. Синяя полоска тетивы загорелась между его плечами, мерцая из-за нехватки энергии, а пара легких стрел с мешочками у наконечников легли на рукоять.
Стражи на стенах было немного, и то только ради охраны выжигателей. С позиции наемника были видны лишь мелькающие в бойницах шлемы. Задержав дыхание, он несильно натянул тетиву, поднял лук так, чтоб наконечники стрел смотрели в чистое ночное небо, и отпустил ее.
Две стрелы взмыли ввысь, перегнули стену и упали на валанг, прямо под ноги стражникам. Мешочки лопнули, выпустив снотворную смесь.
Одновременно с этим каянит в лапе Ифико треснул и ярчайший свет разгорелся позади форта. Все стражи рефлекторно обернулись к его источнику.
И почти никто не заметил, как не менее четкая вспышка сорвалась с одного из деревьев и устремилась к марке на выжигающем столбу.
Лучу чистого лазурного света понадобилось несколько секунд, чтоб преодолеть пространство без энергии и почти достигнуть цели, но тут что-то треснуло внутри пистолета, оружие завибрировало, потухло и напоследок с силой выплюнуло из ствола какой-то, вероятно очень важный, компонент.
Наемник тихо выругался и приготовился быстро менять позицию, так как в форте уже успели поднять тревогу, но вдруг он услышал, как марки в сапогах загудели сильнее. Гэб тут же активировал линзу и еще раз посмотрел на выжигатель. Марка на нем потухла и более не опустошала окружающее пространство.
Отринув страхи, авантюрист тут же спланировал к подножью стены и взобрался на нее с помощью хлыста и зацепок.
Очутившись рядом с несколькими заснувшими стражами и выжигающим столбом, Гэб очередной раз изучил его: артефакт на вершине треснул, и прямо из него торчал тот самый осколок, что вылетел из дула пистолета.
Гэбриэл был бы рад проанализировать произошедшее, но ритмичный топот по всему форту напомнил, сколько человек сейчас будут рады отрезать ему голову. Перекрасив одежды в серый, наемник нырнул внутрь фортификации и добрался до обсерватории в обход опустошенных зон.
Подошвы тихо стукнули о стекло. Словно опавший лист, Гэб спланировал внутрь помещения через прореху в куполе. Сапоги потухли, и только тусклая линза осталась гореть в глазу – благодаря стеклянной крыше, лунный свет с избытком заливал всю комнату.
Благодаря ему же Гэб увидел огромное количество разномастного научного оборудования, коим были завалены столы, подставки, стеллажи и даже пол обсерватории. Все стены не из стекла были завешаны звездными картами, а в центре композиции лежала огромная железная труба, шириной чуть меньше прорехи в окнах. Рядом с ней стоял деревянный кран, чья стрела достигала самого потолка, а тросы обхватывали огромный предмет.
Гэб сразу понял, что барон хочет соорудить огромную пушку для защиты владений от скорого нападения, но что ему не было ясно, так это размещенные на обоих концах магические линзы. Судя с рисунка на ободе, они были предназначены для увеличения изображения, хотя будь на месте барона Гэб, он бы использовал немного другие артефакты. Тем не менее он завалился сюда не для критики технических познаний владельца форта.
В задней части обсерватории располагалась ведущая глубоко вниз винтовая лестница. Наемник незамедлительно воспользовался ей и вскоре оказался, по его ощущениям, ниже уровня земли. Со всех сторон отчетливо доносились вибрации шагов всполошившейся стражи, но никто не осмеливался заходить в саму обсерваторию. Видимо она была личным развлечением барона и доступ к ней был только у него.
Спустившись еще на несколько витков ниже, Гэб увидел проход, заливающий нижние ступени приятным теплым светом. На всякий случай держа руку у клинка, он скользнул внутрь и сразу же спрятался за ближайшим широким креслом.
Сокровищница барона больше смахивала на невероятно дорогой музей: просторное помещение раскидывалось минимум под четвертью всего форта и было уставлено небольшими столиками, удобными креслами и стеллажами с огромным количеством драгоценностей. На застекленных полках красовались диковинки почти со всего света: черепа гаулесских зверей, чешуйки левиафанов и сложные магические комплексы, как величайшие редкости Гизехайма; разнообразные механизмы из шестерней, непонятные даже Гэбриэлу, как достояние Таркнелла; странные угольно-черные образования, напоминающие застекленевшие цветы, были явно вытащены из темного измирения демонами-магами Митиракта; а некоторые изделья и керамики были доставлены сюда в столь первозданном виде, что с них все еще ссыпались пески О’кзары. На нескольких деревянных манекенах красовались разнообразные наряды: от полных рыцарских лат, до тряпичных и костяных ритуальных одеяний древних племен.
Незаметно любуясь этой невероятной коллекцией, Гэб внезапно понял, что читал заказ столь внимательно, что совершенно не запомнил, что именно ему поручено украсть. Рука нырнула в сумку и вынула из нее скрученный в тугой свиток заказ. Гэб попытался развернуть лист совершенно бесшумно, но в последний момент бумага немного треснула.
В воцарившейся тишине четко послышался тихий скрип одного из кресел. Сердце наемника почти остановилось. Медленно выглянув из-за укрытия, в другом конце сокровищницы он увидел человеческий силуэт. На нем четко выделялись длинные седые волосы и борода.
Без сомнений это был именно барон Локвард, и он без сомнений понял, что находится в своем убежище не один. Гэб не решился активировать линзу еще ярче, потому она не позволила рассмотреть много, но из движений силуэта стало ясно, что тот положил на стол у своего кресла что-то увесистое и квадратное, вероятно книгу, и взял что-то иное с одного из близлежащих стеллажей. Сам предмет наемник разглядеть не смог, но увидел, что полка принадлежала секции Таркнелла, потому сомневаться не приходилось – в руках барона был пистолет.
Быстро пробежав глазами по тексту, он нашел описание некого ритуального кзарийского сосуда. Щелчок, и вот подставивший его лист обратился в горстку пепла, которую наемник затолкнул под кресло.
Локвард тем временем был уже на полпути к источнику шума. Гэбриэл мог только позавидовать его самоуверенности, ведь старый барон и не собирался вызывать стражу.
Пользуясь ситуацией, наемник потерял последние капли страха и вынул из мешка «звуковой жезл». Марка с заключенным в себе звуком треска бумаги редко ему пригождалась, но никогда не покидала коллекции. Вставив ее в паз, авантюрист направил ствол устройства за спину Локварду и спустил курок.
Барон обернулся, ткнув дулом в направлении звука. Если бы Гэб мог видеть его лицо, то заметил бы четко вырисовавшееся подозрение, но наемник был занят перебежками. От кресла к стеллажу, от стеллажа к колоне, от колоны к еще одним полкам.
Еще пара выстрелов жезла, и вот авантюрист оказался у длинного ряда разномастных сосудов из О’кзары. На каждом из них красовались те же изломанные линии геометрических узоров,
