в палату. На ней лежит Яша слава Богу. Я так рада видеть его. Но он сильно стонет и выглядит очень бледным и даже жёлтый я бы сказала. Словно восковая маска на лице. Видимо от наркоза так.
Сестра стягивает с него одеяло. Он полностью обнажён, справа внизу живота приклеен широкий пластырь.
Его перекладывают на кровать. Забираю одеяло и укрываю его. Мне кажется он мёрзнет, его немного потрясывает, он находится в полусонном состоянии.
— Его может сильно тошнить, подставите ему корыто — мед сестра показывает на белую посудину на тумбочке — пить не давать пару часов, нельзя ему. Капельницу поставлю по легче должно быть.
— Хорошо. Как он? — решаюсь спросить.
— Пока спит, остальное врач расскажет.
— Хорошо — только и могу ответить.
Она выходит и увозит каталку.
— Ты здесь, моё солнышко — присаживаюсь на стул и беру его за руку.
Она немного прохладная, наверное, замёрз там.
— М — он стонет в ответ и поворачивает голову в мою сторону.
Почувствовал меня.
— Я с тобою — тихонько глажу его по плечу.
Его ресницы трепещут, но глаз так и не открывает.
В палату проходит мед сестра и ставит ему капельницу.
— Позовёте как закончится — говорит мне.
— Хорошо — отвечаю ей, и она выходит из палаты.
— Ты держись только — шепчу ему.
Я так рада, что он вернулся ко мне и сейчас здесь.
Неожиданно у него начинается рвотный позыв. Подхватываю посудину с тумбы и подставляю ему под щёку, поворачиваю ему голову. Его тошнит сильно. Конечно он же обедал. Солнышко моё, если бы только знала, как тебе плохо с утра бы всех вызвала.
Приступ заканчивается, и Яша расслабляется под руками.
Убираю и посудину от его лица, а то от запаха того и гляди второй раз вывернет. Выношу всё и мою.
Когда возвращаюсь в палату, Яша спокойно дремлет. Надо бы протереть его лицо.
Хорошо у меня с собою влажные салфетки. Достаю одну и стараюсь аккуратно протереть его губы. От прикосновения он вздрагивает и приоткрывает глаза. Я так рада видеть его.
Он сонно смотрит на меня и улыбается.
— Привет, мой хороший — медленно говорю ему и беру за руку.
Он прикрывает глаза и снова засыпает.
— Отдыхай — присаживаюсь рядом с ним и тихонько глажу его по плечу.
— Ну что тут у нас — в палату заглядывает врач.
— Здравствуйте, как он? — первое, что срывается с губ.
— Ну сейчас уже значительно лучше, чем был. Если бы чуть помедлили, последствия были бы печальными. Внутреннее кровотечение, повреждения печени, отягощённые интоксикацией организма очень сильной. Сейчас как восстановится, попробуем выводить всё из организма.
— У него была рвота — опоминаюсь.
— Это после наркоза, он давно принимал пищу?
— Часов пять назад, где-то.
— М, ну это нормальная реакция на наркоз.
— Понятно.
Слава Богу успели.
— Сейчас он будет спать часа четыре-пять, можете навестить его завтра.
Уже выгоняют меня?
— Можно я останусь с ним, ведь он не разговаривает, и сёстры не поймут его.
— Здесь? — удивляется — но здесь не где.
— Мне нормально, я устроюсь.
— Как хотите, можете остаться — говорит мне и выходит из палаты.
— Спасибо — отвечаю ему в спину и присаживаюсь на стул рядом с Яшей.
Я не оставлю тебя родной мой. Беру его за руку и сжимаю в ладони потеплевшие пальцы, согрелся мой хороший.
Глава 23
Яша.
Открываю глаза, вокруг всё такое светлое, белое. Не вижу ничего кроме яркого света. Всё пятнами и в нос ударяет запах хлорки. Моргаю несколько раз силясь понять происходящее вокруг. Во рту пересохло так, что язык к нёбу присох. В теле вата какая-то. Где я? На том свете?
Последнее что помню Поля взяла меня за руку и очень переживала. Постепенно предметы начинают приобретать черты. Ощущаю, в своей руке что-то тёплое и немного тяжёлое. Что-то держит меня или кто-то. Поворачиваю голову. Пятно светлое и совсем рядом. Да что ж такое-то! Щурюсь пытаясь навести чёткость.
Приглядываясь начинаю различать очертания Поли. Девочка моя. Сердце затапливает нежностью и теплотой. Она рядом. Она всё это время не отходила от меня. Но где мы. Это не моя комната. Больница?
Что со мною было?
Пытаюсь пошевелиться, правый бок простреливает болью. Зажмуриваюсь.
Ощущаю тёплые ладони на плечах, меня прижимают к постели.
Открываю глаза и тону в голубых озёрах напротив, полных тревоги. Как же я скучал по ним.
Она быстро шевелит губами, все попытки прочесть отпадают напрочь. Мозг не слушается. Просто любуюсь на неё.
Она наклоняется и обнимает осторожно, прижимается губами к щеке. Её горячее дыхание будоражит. Силюсь поднять руку и обнимаю её в ответ. Не переживай так, пожалуйста.
Ощущаю влагу на своей щеке, Поля чуть вздрагивает. Плачет?
Родная моя, не надо. Обнимаю крепче, глажу её по спине. Целую в солёную щёчку, пожалуйста не плач.
Из-за чего? Из-за меня никто никогда не плакал. Никогда.
Она немного отстраняется и заглядывает в глаза.
— Ты так напугал меня — говорит медленно, заставляя сердце подпрыгнуть, когда смысл сказанного доходит до вялого мозга.
Она касается моей щеки и ласково гладит.
— Я очень боялась тебя потерять — читаю по губам и в груди замирает всё от её признания.
Пытаюсь на пальцах показать ей, что не надо, я здесь с тобою, но потом вспоминаю, что она не поймёт, к тому же пальцы плохо слушаются. Она улыбнулась мои жалким попыткам объяснится. Неожиданно берёт мои руки в свои и подносит к губам. Целует каждую по очереди, сводя с ума. От ощущения её губ мурашки по спине побежали, а в груди защемило. Родная моя спасибо, что ты есть у меня.
Глава 24
Полина.
Неделю спустя.
Возвращаюсь домой одна без Яши уже который день. Так плохо без него дома. Но работы много огород не оставишь надолго. И так первые три дня жила в больнице, пока Яша пообвык. Он постепенно идёт на поправку. Я езжу к нему через день, подстраиваюсь под расписание автобуса. В больнице к нему привыкли, и он пишет врачам или сёстрам ответы на бумаге. Хотела оставить ему телефон, он отказался и попросил свой. Господи у него такой старенький телефон, но смартфон, наверное, один из первых. Так, что пока ехала домой Яша написал уже с десяток смс. Очень приятно. Скучает он очень по дому это видно. Больничные стены его напрягают, видимо напрягает ещё неизвестное пространство и то, что он не слышит. Даже
