уже неделю я провела в квартире в центре Палермо. Она была красива и уютна. Совсем не похожа на то безликое место, в котором я изначально оказалась. Эта квартира больше напоминала ту, которую я хотела снять до того, как оказалась похищенной.
В тот же вечер Сантино привез две копии договора и одежду. Там была, как и повседневная, так и платья на выход. В том числе и то серебристое.
Я внимательно перечитала договор несколько раз, убеждаясь, что все чисто и нет никаких лазеек. После чего везде подписала. Подписи Фабио уже стояли в обеих копиях. Одна осталась у меня, другую забрал Сантино, чтобы отдать Фабио.
С тех пор прошла неделя, но никаких сообщений и звонков не было. Я просто жила изо дня в день, нервно ожидая каких-либо действий со стороны Фабио. Я всего два раза вышла из дома за продуктами, чтобы не умереть с голода. Есть не хотелось совсем, и я просто пихала в себя что-то, не ощущая вкуса. Ну, не считая мороженного. Красота города стала не интересна. Хотелось спать, что я и делала. Днем не выбиралась с кровати, а по ночам читала электронные книги.
Бесконечное ожидание заставляло нервничать. Страх не давал выйти на улицу, хотя я знала, что ничего хуже со мной уже не случится. Я не отвечала на звонки Стеллы и мамы. Просто не могла слышать их голоса.
Я не хотела злиться, но ничего не могла поделать с собой. Мне было обидно, что я должна пожертвовать своей беззаботной жизнью ради них. Но потом я сразу же вспоминала, что сама во всем виновата. Никто из них не поддерживал идею отправиться в Италию. И уж тем более никто не заставлял подписывать договор, просто я не могла поступить иначе.
Маме я сказала, что еду в Италию попрактиковать язык и только. Сначала она может и поверила, но потом увидела мои билеты до Палермо и сложила два плюс два. Она не подала виду, что знает с какой целью я лечу именно на Сицилию. Именно в место, где родилась. Она не осуждала, но я видела обиду в ее глазах и не винила маму в этом. Мне должно было хватить ее и папы. И я их очень люблю. Но мне хотелось узнать кто из родных меня отдал. Мои биологические родители были мертвы, а значит это сделал кто-то из близких родственников.
Я была рада, что все так сложилось. Потому что мои родители замечательно меня воспитывали, а потом мама делала это так же достойно в одиночку. У меня было все: ласка, любовь, дружба, крыша над головой, хорошее образование. Мне было даже стыдно за себя. Я не должна была интересоваться своим происхождением, потому что все, в чем я нуждалось у меня было в избытке. Стоит ли говорить, что я пожалела о своем решении приехать сюда? Что я возненавидела не только Палермо, но и всю Италию? Что море мне теперь ненавистно, так же как лес и скалы? Они лишили меня свободы. Лишили воздуха, привязав к такому человеку как Фабио Риччи.
Я не задумывалась о побеге, потому что знала: его это разозлит. Фабио установил камеры у меня дома на другом континенте. Не сомневаюсь, что он пойдет на более рискованные меры, если узнает, что я попыталась сбежать. Я могла это сделать, пожертвовав Стеллой и мамой. Могла затаиться и переждать некоторое время. Он бы махнул рукой и решил, что я того не стою. Но тогда Стелла и мама были бы мертвы.
Сидя на диване и читая любовный роман, я наслаждалась очередным мороженным. Оно было божественно со вкусом бисквита и карамели. Я купила десять баночек, когда выходила в магазин два дня назад. Эта была последняя. Стоит упомянуть, что мороженное единственное, что попадало в мой желудок в последние дни. От него меня не тошнило, хоть и ела я его в огромных количествах.
Вчера я приготовила пасту с грибами и сыром, но лишь от одного запаха замутило. В итоге я убрала нетронутый ужин в холодильник и вернулась к моей любимой пище.
Про Сивилью я старалась не думать. Было странно осознавать, что такая милая девушка сестра Фабио Риччи. Но они действительно были похожи. И не только внешне. Их манера держаться, разговаривать и надевать маску равнодушия.
Я перелистнула очередную страницу, когда мой телефон завибрировал. Я отложила планшет и взяла телефон со столика рядом. Я ожидала сообщение от Стеллы. Она часто писала, однако ответа так и не получала. Но когда я увидела скрытый номер, мое дыхание застыло в груди, а ложка выпала изо рта.
Неизвестный: Будь готова завтра к трем часам дня.
Сразу понятно, кто отправитель. Фабио Риччи похоже вспомнил о своей рабе и решил начать мое наказание.
Все. Никаких объяснений, никаких подробностей. Просто приказ.
Я завязала свои волосы в высокий хвост, но даже так они спадали ниже лопаток. В пакетах, принесенных Сантино, нашла джинсовую юбку и белый топ на завязках. Все вещи подходили по размеру и может меня бы это и удивило неделю назад, но не сейчас. Узнать мои размеры для них не проблема. Наверно, Фабио с первого взгляда может определит «эмка» у меня или «эска».
Стоя у зеркала, я завязывала красную в белый горошек повязку на голову. Ее я нашла в ящике под раковиной в ванной комнате. Не знаю, кому она принадлежала, но выглядела ярко и по-летнему. Не думаю, что кто-то ее потерял и будет искать. По крайней мере мне пришлось выстирать ее, чтобы исчез слой пыли.
Ровно в три часа дня раздался звонок в дверь. Мое сердцебиение ускорилось и пришлось вытереть потные ладони о юбку. Интересно, кто будет за дверью? Хоть сообщение и прислал Фабио, очень сомневаюсь, что увижу его.
Честно говоря, мне было все равно. Больше волновало, что меня ждет сегодня. Придется ли лететь в Нью-Йорк? От этой мысли на душе потеплело. Мне хотелось вернуться на родину, хоть и не в Сиэтл, но я всегда мечтала побывать в каменных джунглях.
Глубоко вздохнув, открыла дверь. Конечно, как я и думала, передо мной стоял не Фабио. Сантино. Он был одет в черные брюки и белую рубашку. Его волосы уложены назад, а карие глаза прищурено рассматривали меня. Я заерзала на месте, потому что под таким внимательным взглядом стало неуютно. Он будто пытался увидеть мои внутренности.
— Ты похудела. — заметил Сантино.
Я фыркнула и схватила сумочку с пуфа в прихожей у двери.
