Все кричат! Знаешь, сколько раз кричали на меня! Родители, шефы… А сколько раз мы с Лилиан кричали друг на друга! И вообще, я не могу сказать, что с тобой обращалась как с принцессой. Только тогда ты почему-то реагировала на это так остро и не говорила, что тебя окружают насильники.
— Ты делаешь мне больно, — с жалостью в глазах тихо всхлипывает Анна. — Тем, что не веришь…
— Слушай, дочка, давай мы с тобой прекратим этот разговор, и я просто приведу сюда Джулиана. Он перед тобой извинится, и ты перестанешь клеветать на него.
— Нет! — широко распахнув глаза, громко восклицает Анна. — Нет! Прошу тебя, папа, не пускай его сюда! Я не хочу снова слышать, как он будет оскорблять меня.
— Никто не будет тебя оскорблять, — уверенно отвечает Максимилиан и прижимает к себе плачущую Анну, поправляя ей волосы. — И чтобы ты убедилась в том, что он хороший, я буду здесь до тех пор, пока он не извинится перед тобой.
— Нет, папочка, прошу тебя… — со слезами отчаянно умоляет Анна, прижавшись поближе к Максимилиану. — Защити меня… Ради бога… Ты — единственный, на кого я могу рассчитывать.
— Обещаю, пока он не извинится, я не уйду. Джулиан поклялся мне сделать это после того, как я сказал, что пущу его сюда при условии, что он попросит у тебя прощения.
— Не пускай Джулиана сюда…
— Некрасиво так поступать с гостем. Он и так слишком долго ждет.
— Ради всего святого…
— Я позову его сюда.
— Нет, папа, не надо!
Однако несмотря на все мольбы Анны, без остановки издающая негромкие всхлипы, Максимилиан все равно встает с кровати, подходит к двери и делает подзывающий жест. А через пару секунд в комнату входит мужчина лет тридцати пяти с темными волосами и серыми глазами, появление которого вызывает у девушки чувство пробегающего по коже мороза и желание свернуться в клубочек от страха перед человеком, что смотрит на нее с жалостью, которую трудно назвать искренней.
— Привет, Анна… — немного неуверенно произносит Джулиан, крепко сжав пальцы рук.
— Я себя плохо чувствую, Джулиан, — начав скрывать свои слезы и отворачивать свое лицо, более низким голосом отвечает Анна. — Уходи, пожалуйста…
— Послушай, милая…
— Я никуда не пойду с тобой… Хочу остаться дома с папой… И немного поспать…
— Дорогая, мне правда очень-очень жаль, что я накричал на тебя вчера, — выражает неискреннее сожаление Джулиан. — Пожалуйста, прости меня… Я не знаю, что на меня нашло. Какой-то демон заставил меня сорвать на тебе зло. Клянусь, я не хотел обижать тебя. Обижать ту, которую люблю всей душой.
— Уходи, Джулиан, — без эмоций тихо говорит Анна. — Нам не о чем разговаривать.
— Прошу тебя, не злись. Если бы ты только знала, как меня замучила совесть! Я всю ночь не спал из-за переживаний! Корил себя за то, что посмел поступить так!
— Я тебе не верю, ты лжешь! — уверенно заявляет Анна. — Ты просто хочешь выглядеть хорошим для моего отца.
— Пожалуйста, Анна, не причиняй мне еще большую боль. Я не смогу жить, если ты не скажешь, что простила меня. Неужели ты хочешь, чтобы я продолжал мучиться и страдать?
— Сомневаюсь, что ты страдаешь.
— Энни… Милая… — Джулиан качает головой, с жалостью во взгляде смотря на Анну. — Я ведь страдаю… Страдаю из-за тебя… Из-за того, что ты говоришь своему папе такие ужасные вещи обо мне. Я ведь слышал весь ваш разговор. И мне очень больно от того, что ты посмела подумать, будто я способен не просто кричать, но едва ли не, прости, господи, бить.
— Ты сам сказал, что будешь дубасить свою женщину ремнем, если она посмеет тебя ослушаться. Ведь она же для тебя никто! Что-то, у чего нет прав.
— Что? — широко распахивает глаза Джулиан. — Я никогда этого не говорил! Тебе все это приснилось! Ты хочешь оболгать меня!
— Мне неинтересно слушать твои оправдания. Уходи.
— Анна, клянусь тебе… — Джулиан подходит к Анне и берет ее за руки, заставив ее вздрогнуть и мгновенно почувствовать обжигающий холод и желание убежать куда подальше. — Такого больше никогда не повторится. Я буду контролировать себя. Я… Я… Я буду бить себя по лицу, если посмею оскорбить или унизить. Накричу или скажу что-то плохое — со всей силы залуплю себе пощечину.
— Ты врешь. — Анна резко вырывает руки из рук Джулиана. — Пытаешься вызвать к себе жалость. Надеешься, что я все забуду и поверю тебе.
— Твой отец прав: ты все воспринимаешь слишком близко к сердцу. Это неправильно, милая. Неужели ты будешь все время так вести себя каждый раз, когда на тебя будут кричать? Нельзя быть такой впечатлительной.
— Уходи, Джулиан, — без эмоций тихо говорит Анна, смотря куда угодно, но не на Джулиана.
— Я обещаю, такого больше такого не повторится, — с жалостью во взгляде тараторит Джулиан. — Если ты хочешь, то я могу встать на колени, чтобы доказать, что мне очень жаль. Готов сделать что угодно, чтобы заслужить твое прощение.
— Я не хочу тебя слушать.
— Анна, пожалуйста… — качает головой Джулиан, с жалостью смотря на Анну, и складывает ладони перед собой так, как будто он молится кому-то. — Клянусь здоровьем своего отца, что такого больше не повторится! Я обещаю, что исправлюсь! Только скажи мне, что ты хочешь, и я дам тебе все, что ты захочешь!
— Джулиан…
— Послушай, дорогая, я знаю, как тебе сейчас плохо, и как ты страдаешь из-за предательства того негодяя. Но обещаю, что вскоре ты забудешь о нем. Я сделаю для этого все. Ради тебя я отложил все свои дела и попросил отца помочь мне решить некоторые очень важные.
— Лучше иди занимайся своими делами, — тихо говорит Анна, переведя взгляд на окно. — Тебя никто не просил торчать возле меня. Я и сама как-нибудь справлюсь. У меня есть отец. А может, на днях и мама захочет проведать меня.
— Я не могу… Ты же знаешь, как сильно я беспокоюсь о тебе… Как сильно люблю тебя и дорожу тобой… Неужели я ничего для тебя не значу? Мы же с тобой так давно знакомы!
— Хватит, Джулиан, я устала…
— Прошу тебя, Анна, поверь ему, — мягко вмешивается Максимилиан, погладив Анну по голове. — Ты только посмотри в его глаза! Джулиану и правда очень жаль, что он сделал это.
— Очень-очень-очень жаль! — с жалостью во взгляде произносит Джулиан. — Я не могу спокойно жить, зная, что ты обижена на меня… Мне больно, что ты совсем не ценишь всего, что я для тебя делаю.
— Вот именно. Ты должна ценить то, что человек жертвует своим временем ради тебя.
— Я
