Книга (Не)пара - Эллин Ти

— Начнем с того, что до секса у нас так и не дошло, — смеётся Лизка, поправляя двухсоткилограммовый шарф у носа. — И это был просто сон, ничего больше.

— Угу, — Гаврилова ударяет меня в плечо за хитрую улыбку, подаренную в ответ на её реплику.

— Ну что «угу»? Он не в моём вкусе, это раз. И два — в его вкусе половина города, которую он уже перетрахал. Мне такое счастье точно не надо, к нему опасно даже приближаться, там, наверное, заболеваний целый вагон. А вот Колосов твой…

— Да не мой он! — собрались две дуры. Навязывают друг другу мужиков, а потом обе их отвергают.

Но я понимаю Лизу. Савельев тот ещё козлина. Как и его дружок. Два сапога пара. Только первый ещё и хам редкостный.

— Ладно-ладно, не твой, не сердись, Неженка, — она коверкает это прозвище, пытаясь спародировать голос Егора, и, когда я уже готова прибить её, убегает, громко смеясь. Но это же Гаврилова. Бег по снегу и она — это совершенно несовместимые вещи. Она поскальзывается и падает боком прямо в сугроб, закопавшись в нем по самые уши. — Я жива, — поднимает руку, и я тут же сгибаюсь пополам от смеха. — Чертова зима! Когда уже лето?

Она выбралась с трудом, а я, умирающая в истерике, так и не смогла ей ничем помочь. Просто хохотала как ненормальная, ощущая на щеках обжигающие слёзы от смеха.

— Пора заводить себе личного водителя. Меня когда-нибудь эта зима добьёт, — я наконец-то успокаиваюсь и помогаю подруге избавиться от лишнего снега на одежде. Мы как раз дошли до развилки, где я обычно сворачиваю к себе, а она идёт чуть дальше, и я, обняв на прощание Лизку, тихо шепчу ей на ухо:

— Заведи личного Савельева, у него как раз тачка есть, — смеюсь и убегаю подальше от разъяренного гнома, но Лиза была бы не Лизой, если бы не ответила колкостью.

— Заберу себе Колосова! Тебе не нужен, а я хоть в тепле буду на пары ездить, — она подмигивает мне и уходит, хитро улыбаясь. Вот же засранка.

Эти намеки по поводу Егора… Лиза никогда не говорила бы все это беспочвенно. Нет, я понимаю, он действительно постоянно рядом, дарит цветы, возит меня на пары, но почему она верит ему, если он такой же, как и Савельев, который её раздражает? Они лучшие друзья, всегда вместе: и на хоккей пойти, и разбить сердце очередной влюбленной дурочке. Ни один, ни второй никогда не заботились о чьих-то переживаниях. Меняли девчонок, как перчатки, и радовались жизни. Мы, конечно, никогда не общались с ними, но ведь учимся в одном заведении, я многое видела. Да все видели! У меня однажды клиентка на маникюре расплакалась, потому что Колосов её по смс бросил.

И почему я теперь должна верить ему?

После измены Серёжи я вообще не склонна никому доверять. А такому бабнику — тем более.

Иду домой, слушая приятный скрип снега под ногами, думаю о своем, когда знакомый голос вырывает из мыслей. Только вспоминала…

— И тебе привет, — отвечаю на приветствие бывшего и хочу пройти мимо, но он снова заставляет остановиться. Правда, не трогает, что бесконечно радует.

— Правда так втрескалась в своего белобрысого, что забыла всё хорошее, что было между нами?

Выдыхаю и стараюсь не сжать кулаки от нервов. Он как издевается надо мной. Да весь мир словно издевается!

— Серёж, все хорошее, что было между нами, ты перечеркнул изменой. Не пытайся переложить ответственность на мои плечи, хорошо? И я всё-таки пойду, мне нужно работать, — разворачиваюсь, чтобы уйти, но Сережа решает, что его слова мне сейчас очень нужны. Словно они что-то изменят.

— Лиска, я же правда сильно люблю…

«А я Егора люблю», — вертится на языке, но произнести такую наглую ложь даже во благо не могу. Наверняка он бы отстал после этого, но… Не могу. Не люблю ведь.

Ухожу молча, надеясь, что за мной Сережа не пойдет, и выдыхаю, только когда оказываюсь в квартире. Это выглядит как какая-то шутка. Он каждый раз встречает меня у подъезда, словно специально ждёт, когда я появлюсь.

Мы с Серёжей были вместе очень долго, и я любила без памяти, правда. И его наглость сейчас, когда я только перестала плакать ночами из-за измены… Ну, она убивает. Потому что я не понимаю, как можно быть таким безразличным. Почему он решил, что сейчас мне нужны его чувства? Или правда думал, что увижу его и кинусь в объятия?

Я, конечно, кинулась. Не к нему только.

Чёртов Колосов…

Убираю на рабочем столе и отчего-то волнуюсь. Мама Егора должна быть через полчаса, а у меня полное ощущение, что не ко мне придёт человек, а я к нему. Причем на допрос.

В последний раз мы с ней виделись на катке, когда Лизка упала на руку, а Егор зажал меня у бортика, надеясь на поцелуй. Он тогда, кажется, сказал маме, что я на него внимания не обращаю, когда она посоветовала к «такой хорошей девушке» присмотреться… Короче, в любом случае будет неловко.

Светлана Сергеевна абсолютно прекрасная женщина, но вот сын её… Бесит, короче, да и всё.

Полчаса в ожидании тянутся мучительно долго, но, когда по квартире разносится звук дверного звонка, сердце отчего-то стучит гораздо быстрее, чем стоило бы. Есть полное ощущение, что Егор говорил маме обо мне что-то ещё, и незнание того, что именно говорил, немного напрягает.

— Здравствуйте, Светлана Сергеевна. Проходите, — закрываю за женщиной дверь и помогаю снять пуховик. Ей не больше сорока пяти, а выглядит и вовсе чуть ли не на тридцать.

— Спасибо, Алисонька. Как твои дела? — мы проходим в комнату, и мама Егора тут же обращает внимание на букет, хитро улыбаясь. — Красивые.

— Да, очень.

Какова вероятность, что она в курсе, от кого эти цветы? Судя по улыбке, стопроцентная. Смущаюсь и чувствую, как щеки заливает краской, неловкость восьмидесятого уровня.

— Надо будет сказать поставщикам спасибо. Цветы до сих пор как только срезанные.

— Извините?

— Это я собирала букет, — она улыбается. — У меня свой цветочный, я тебе рассказывала.

Господи… Точно. Она ведь говорила мне, что у нее два магазина. Когда-то она сказала мужу, что он дарит ей слишком мало цветов, и он, чтобы успокоить душу любимой женщины, подарил ей целый магазин. Я помню, как улыбалась, когда она рассказывала эту историю. Ну прелесть же? И цветы подарил, и бизнес. По-моему, идеально.

— Ну, тогда спасибо вам за букет, — боже, эта