любил ни свою мать, ни жену, ни детей.
Мерта раздраженно пожал плечами, ему надоело, что все вокруг считают его мальчишкой, не способным самостоятельно править государством. Братья Раши, императоры Феррийской империи, на целых шесть лет младше его, но им никто не указ, хотя в отличие от Мерты, они даже не заканчивали университетов. Не сказав Касто ни слова, Синий царь спустился на «большую землю».
Салиньеры организовали коридор для царя. Слуга, стоявший у кареты, открыл дверь. Собравшийся за оцеплением народ со злобой глядел на спускавшегося по трапу государя. На каждом втором лице виднелись синяки и гематомы — напоминание о недавних погромах.
Мерта прошел мимо поданной ему кареты и направился к людям. Те, увидев приближающегося к ним правителя, оторопели. Злобу на лицах сменило удивление. Горожане начали перешептываться, раздались смешки и цоканье, кто-то презрительно сплюнул себе под ноги.
— Я, синий царь, погонщик небесных коней и властитель земель Армуда, вышел к вам не как судья, а как друг. Я желаю вести мирный диалог. Скажите, чем вы недовольны, и мы вместе решим назревшие вопросы. Не надо крови, не надо криков и погромов! Давайте действовать сообща.
Мерта и сам не заметил, как дружественно развел руки, словно приглашая людей обняться в знак примирения. Но вернийцы не спешили ликовать и выкрикивать пожелания. Они безмолвствовали, недоуменно глядя на своего государя. Потом откуда-то из задних рядов в Мерту кинули протухший помидор. Овощ не долетел, упав в метре от ног синего царя. Но порыв оказался понятен и заразителен. Мерта в расстроенных чувствах развернулся и направился к карете, не замечая летевших в него помидоров и яиц. Он думал только о том, как бы ему сейчас не расплакаться при всех. Юному синему царю очень хотелось домой, во дворец, но до него было еще несколько дней пути.
К вечеру Курта немного отошел от дневных событий. Выход к народу, казавшийся хорошей идеей, оказался не просто провальным. Мерта корил себя за вспыльчивость и недальновидность. Теперь ему надо было решить, кто станет новым советником по войне. Но вряд ли кто-то сможет заменить Касто, за плечами которого больше сорока лет опыта и множество военных компаний. И к тому же старый советник, переживший уже двух правителей, был верен империи как пес, что в данных обстоятельствах казалось синему царю наиболее важным. Мерта очень надеялся, что еще сможет уговорить Касто остаться.
Солнце опускалось за горизонт, когда экипаж Синего царя, въехал в загородную резиденцию герцогини Миркельской, расположенную в паре десятков километров от Кани-Имо. Сто акров земли, усаженные широколиственными деревьями, скрывали за собой угловатый неказистый с виду двухэтажный дом из темно-бордового камня с множеством арочных окон.
Хозяйка дома, госпожа Исифа Анушт в свои сорок лет выглядела прекрасно: тонкая фигура с гордой осанкой, длинная шея. Она любила одеваться в буро-красные платья, как бы сливаясь с собственной резиденцией в единое целое. К Мерта Курта герцогиня питала самые теплые чувства, и хотя годилась ему в матери, не оставляла попыток стать синему царю женой.
По случаю приезда важного гостя, Исифа надела свое любимое платье и украсила шею рубиновым ожерельем из пяти крупных камней в серебряной оправе. На лицо герцогиня нанесла красную пыльцу шармарского цветка, придававшего ей девичий румянец, а на глаза — чернила каракатицы неска, делавшие взгляд более выразительным.
— Мой господин, мой царь! — воскликнула Исифа Анушт, подбежав к выходящему из кареты Мерта Курта.
— Милейшая герцогиня! — слабо улыбнулся он в ответ, стараясь сосредоточиться на Исифе, но ловя себя на том, что взглядом ищет советника по войне. Тот стоял чуть поодаль и не глядел в его сторону.
Герцогиня взяла руку царя и поцеловала ее, привлекая к себе внимание.
— Не стоит, — смутился Мерта.
— Я бы целовала ваши руки каждый день, ведь они творят историю нашего великого государства.
— Оставим любезности на потом, я и моя свита хотели бы отдохнуть и поесть после долгой дороги.
— Да, конечно, пройдемте внутрь, уважаемые гости, — поспешила она, и, взяв под локоть Мерта, повела его в дом.
Изнутри резиденция герцогини поражала своим несоответствием внешнему непрезентабельному облику. Пройдя массивные двери, гости попали в исполинских размеров холл высотой в два этажа. Вместо скромного темно-бордового камня, покрывавшего дом снаружи, внутри царил ослепительный белый мрамор; арочное окно, высотой почти до потолка, выходило в небольшой внутренний дворик, где росли черные и янтарные розы.
— Масира, — обратилась герцогиня к служанке, — позаботься о наших высокопоставленных гостях, мы с Синим царем скоро присоединимся к вам.
Масира поклонилась и повела гостей направо через главную галерею в сторону столовой.
— Идемте, мой царь, — Исифа потянула Мерта налево к огромным резным воротам. — Вы даже не представляете, как я признательна вам. Для меня большая честь, что вы решили остановиться именно в моем поместье. Особенно в виду последних событий… — она тяжело вздохнула. — Я понимаю, вы в мудрости своей не приемлите силовых методов, но прошу меня понять — я всего-навсего слабая женщина и очень испугалась, когда толпы мужиков начали кричать и бить все вокруг.
— Миркелы — не единственный город, в котором были восстания, — начал Мерта, но по испуганному лицу герцогини понял, что этими словами делает только хуже. — Вам нечего опасаться. Я вернулся, и в моем присутствии никто не посмеет покушаться на мирную жизнь моих подданных.
— Спасибо вам, великий! — Исифа схватила руку юноши и театрально прижала к своей груди. — Чувствуете?
Мерта растерялся и покраснел от неожиданности.
— Что чувствую?
— Как спокойно бьется мое сердце! Ах, как оно было беспокойно в ваше отсутствие!
Мерта с трудом вырвал свою руку из цепких пальцев герцогини.
— Вы хотели поговорить со мной о чем-то важном? — постарался сменить тему Синий царь, желавший поскорее избавиться от настырной женщины и, наконец-то, пойти за стол. Есть хотелось неимоверно, ведь Мерта ничего не ел с самого утра — после ссоры с Касто у него совсем пропал аппетит и только теперь вернулся с полной силой.
— Вы правы, — герцогиня резко схватила Синего царя за грудки и смачно поцеловала в губы.
— Вы обезумели!? — отшатнувшись, возмутился Мерта.
— Да, я обезумела от любви к вам!
— Герцогиня!.. — начал было юноша, но оборвал сам себя, не желая обидеть Исифу.
— Я знаю наперед, что вы скажете, мой государь, но позвольте мне высказаться. Я так долго готовилась к этому разговору, — дыхание герцогини сбилось, она стала моргать, не подпуская подступавшие слезы. — Помните, как в сказке: «Если бы я была царицей, то родила бы государю сына, который завоюет для него весь Анхар». Это правда,
